Как мне объяснил Бергман, это была «основа», на
которую можно добавлять все остальные «рабочие» веревки, а также закреплять
качели и различные дополнительные аксессуары. Выглядело это довольно пугающе,
но завораживающе. Я словно попала в сети к искусному пауку, который сделает со
мной все, что ему захочется.
Сцену освещали два стильных прожектора, которые
больше походили на обычные напольные светильники в стиле лофт.
Сам же «зрительный зал» был почти полностью скрыт
во мраке. Я бы посчитала, что людей в помещении не существует вовсе, если бы не
едва слышный гул голосов. Помимо «зрительного зала» также были четыре отдельные
кабинки, надежно скрытые с трех сторон непроницаемыми черными ширмами. Внутри у
них была примерно такая же обстановка, как и на сцене, только с минимумом
комодов, светильников и совсем небольшим подиумом.
– Там находятся «практикующие», – объяснил
Бергман, – те, кто хочет шаг за шагом повторить все, что я буду делать.
Я кивнула и нервно сглотнула.
– А вы не боитесь, если в зале есть кто-то, кто
знает вас лично? – шепотом спросила я, пока Бергман осматривал все детали сцены
профессиональным взглядом.
– Нет, – безразлично ответил он.
– Даже, если сюда пришла, например, подруга вашей
жены? – я плела первое, что приходило на ум, лишь бы не думать о предстоящем
дебюте и о том, что на меня смотрят неизвестно сколько людей в зале. А вдруг
там кто-то из моих сокурсников или преподавателей? Или мамина знакомая?
– Нет, – немного резко ответил он. – И теперь ты
будешь наказана. Я приказывал молчать.
Я спохватилась и прикусила губу.
Как я могла об этом забыть? Вот черт! Что он теперь
сделает?
Бергман продел под рубашкой крохотный микрофончик
и закрепил его на ухе, а затем закатал рукава своей белоснежной рубашки. От
вида его открывшихся рук я снова почувствовала привычный страх и предвкушение.
Мне вдруг очень захотелось, чтобы он дотронулся до меня, а еще лучше обнял.
Прервав мои раздумья, он объявил начало и
поприветствовал всех новичков. При чем сделал это без лишнего пафоса, даже не
повышая голоса и не нарушая интимность момента, как если бы он просто продолжал
говорить со мной, а немногочисленная публика лишь случайно подглядывала за
нашими действиями.
– Моя покорная девочка Селина – абсолютный
новичок в этом деле, поэтому ничего не бойтесь и просто следуйте за мной, –
говорил Бергман вроде бы с публикой, но смотрел при этом только на меня, а
затем продолжил. – Сядь на колени и закрой глаза, – он указал на ложе.