Я встала, ногой подтолкнув к Лексе коробку с игрушками: обзор меня не устраивал, да и интуиция подсказывала, что разбавлять накал слишком долгими поисками нужного блондинка не собиралась.
Немного помедлив, а затем, снова набрав обороты, Лекса заставила Виллу перевернуться, и, встретившись с ней взглядом, хищно, с долей хитринки в глазах, улыбнулась. Синеволосая жаждала продолжения банкета.
— Ри, есть монетка? — невинно спросила Лекса,решив отдать выбор на волю случая.
Я молча бросила ей серебряную крону.
Белокурая бестия, не переставая ласкать Виллу, подбросила на ладони ценный кругляш.
— Решка, — с придыханием бросила Лекса. — Значит, сейчас мы будем трахать тебя в попку. — Голос звучал приторно, заигрывающе и… выглядел как угроза.
Синеволосая вздрогнула, испуганно косясь на меня, но… что может поделать Королева? Правильно! Контролировать, чтобы всем было хорошо, и ей в том числе.
— Поосторожней с ней, — предупредила я. — Она — новенькая.
— Да, Толлин рассказывал, — хмыкнула Лекса, по всей видимости, желая поддеть воительницу, но тут же добавила: — Хотя сам он мало что понимает в настоящем удовольствии, как и большинство парней. А вообще, все мы эгоисты, в большей или меньшей степени.
Смазка тягуче падала на член, обволакивая бездушную резину, оживлённую руками Лексы. Головка осторожно уткнулась в сжавшуюся, тугую дырочку Виллы. Лекса нежно подкрутила головку и начала отвоёвывать миллиметр за миллиметром нежной, розовой плоти. Вилла, закусывая губы, из последних сил держалась, но когда белокурая бестия, управившись с первоначальными препятствиями, задействовала язычок, воительница сдалась. Стоны, на которые провоцировала блондинка синеволосую, отдавались в моих ушах сладостной мелодией. Да и вообще мне всегда нравилось, когда девочкам хорошо.
Я не смогла остаться в стороне и присоединилась, затыкая рот Виллы поцелуем. Её беззащитность делала ситуацию в разы пикантнее. Мои губы спустились к шее, ключицам, потом чуть ниже. Грудь из-за частого дыхания воительницы вздымалась: чем не повод поиграть с её аккуратными, твёрдыми сосками?
Покусывая, заигрывая губами, пальцами и леденцом с грудью Виллы, я вспомнила о её любви к сладкому.
— Как насчёт карамели, дорогая? — Восхитительно-приторная, густая карамель, падая на пол, легла плотным слоем на мою киску, делая её похожую на пирожное с тремя крупными спелыми вишенками внутри. Правда, чтобы их достать, Вилле придётся постараться.