Я вопросительно посмотрел на него.
Старик ответил на мой взгляд утвердительным кивком. Это хорошо.
Значит, ему удалось сделать ставку. Жаль, я не знаю, какие там
расклады. Идти к Бертрану, чтобы поговорить, не стоило. Я и так уже
изрядно повеселил своим видом толпу. Да и поздно уже. Виконт де
Англанд ступил на песок арены. Мои метания могут быть расценены как
побег.
— Господа! — выкрикнул широкоплечий
мужик в ярко-красной ливрее, обшитой темно-синими полосами. Рядом с
ним стояли еще пятеро таких же ребят с длинными горнами в руках. —
На позицию!
Я сбросил на снег свой тулуп и шапку,
чем снова развеселил толпу. Все присутствующие прекрасно знали,
почему я не вооружен должным образом. Я являлся должником по
меньшей мере половины присутствующих на трибунах аристократов.
Думаю, некоторые из них в тайне от всех желают мне победы, но вряд
ли поставили на нее деньги. Еще бы! Со смертью должника потерять
деньги дважды никто не хочет.
Виконт тем временем, закончив
посылать сигналы любви своей невесте, наконец, потянул из ножен
свой полуторник, клинок которого весело сверкнул в лучах зимнего
солнца.
Я даже прицокнул языком, разглядывая
этого красавца. Интересно, на сколько потянет вся экипировка
виконта? Получится ли после ее продажи погасить хотя бы большую
часть долга?
Я повторил его жест, чем, уже в
который раз, заставил трибуны покатиться от смеха. Моему мечу тут
же начали придумывать названия. Самым популярным было —
Зубочистка.
Не зная местных правил и потому
повторяя за виконтом, я подошел к барьеру и замер напротив главной
ложи. Внутри нее, на центральных креслах сидели двое мужчин. Судя
по красно-белым цветам одежды одного — это папаша виконта, граф де
Англанд. «Красно-синий» дядька — местный хозяин, граф де Брионн.
Последний, не вставая, поприветствовал нас поднятием руки, крупные
пальцы которой сверкали от обилия перстней.
Мы поклонились и вернулись на центр
арены.
Я заметил, что виконт был сегодня
спокоен словно кусок льда. Непорядок. Мне он нужен в более
возбужденном состоянии.
Пятеро в ливреях громко затрубили в
свои дудки, и над трибунами повисла тишина, которую тут же нарушил
виконт де Англанд. Приподняв забрало и вытащив свой длинный нос
наружу, он громко выкрикнул:
— Шевалье, вы благоухаете словно куст
молодой лаванды! Жаль, что мне придется срубить его под корень!