– Снять можно, – подозрительно покосился на итальянца француз, –
но смысл? Раненых, ни у вас, ни у нас не осталось.
– Раненых нет, мёртвый есть. Мне хотелось бы вернуть к жизни вон
ту кучку падали.
– Дрейкуса? – удивился Габен. – Я думал, что его смерть вас
порадовала.
– Порадовала, конечно. И ещё раз порадует. Нет, я не спорю, то,
как ваш большой друг, его прихлопнул, вышло очень символично, но
мне он нужен болтающимся в петле на центральной площади Кано. Да и
сорок вторая ступень – это много силы. Терять девять десятых как-то
слишком уж расточительно, не находите?
– Нахожу, – согласился француз. – И подумывал даже поручить
убийство Рэ нашему штатному сборщику. Но потом решил, что
надёжность в этом деле важнее, а убивать быстрее и надёжнее чем
Хосе, не умеет никто. Извиняюсь, совершенно забыл, что ваш лекарь
располагает серьёзными сроками оживления. Сейчас всё устроим.
Габен тотчас подозвал к себе рыжего Сэма, и менталист, сняв
наручники с Гвидо, тут же нацепил их на Дрейкуса, благо труп,
несмотря на серьёзные повреждения в области туловища и головы,
оставался цельным и при конечностях.
– Что вы творите?! Это измена! Император...
Лапа гиганта-Хосе стиснула вновь вернувшую себе форму голову
Дрейкуса, и крики Рэ превратились в мычание.
– Можно я его ещё разок лопну? – умоляюще посмотрел великан на
Габена. – Потом опять оживим.
– Некогда. Может быть позже. Заткни ему рот, спеленай, и пусть
полежит мордой в травку.
– Es una pena, – пробормотал физик и принялся исполнять приказ,
выудив из бездонного кармана моток верёвки.
– Hispano? – оживился стоящий рядом со мной Диего.
– Mexicano, – осклабился великан. – De donde eres, hermano?
– Argentina, amigo. Por que estas sirviendo a los de afuera?
Unete a nosotros.
– Entonces, para que crees que estamos aqui?
Выдав последнюю фразу, гигант резко замолк. Маленькие на фоне
огромной башки глазки монстра смущённо потупились. Он явно чего-то
сболтнул не того. Жаль я не знаю испанского. Но Диего-то знает, и
вид у кудряшки занятный. Левитант удивлён. А вот Габен почему-то
зол на соратника.
– Хосе, последи за гостями в наше отсутствие, – строго посмотрел
на великана француз. – И без разговоров, пожалуйста. Александр,
пойдёмте. И не переживайте, вашим людям ничего не грозит.
В сопровождении нескольких матёрых вояк мы с Габеном и ещё парой
нирийских военачальников проследовали сквозь толпу к поставленному
в нескольких десятках метров от нас шатру. Лими, как и всех
остальных, пришлось оставить у гроболёта. Узкий формат переговоров
предусматривал присутствие всего четверых человек. Кроме меня и
француза на раскладные стулья уселись лишь тот самый силар в
островерхом шлеме и некий сухопарый старик в вышитом золотыми
нитями строгом мундире. Тонкие матерчатые стенки защищали только от
посторонних взглядов, и потому голос взявшего слово первым Габена
звучал тише некуда.