— Не стоит безпокоиться, твоя сова сейчас в хогвартской совятне.
Уверен, она вполне сыта и довольна жизнью.
— О, это хорошо, благодарю, — обрадовался и вправду
безпокоившийся о единственной подруге «Гарри». За те несколько
недель, что она провела на Тисовой, они успели подружиться, и
теперь осознание того, что с ней всё в порядке и она не поранилась,
отдалось приятным теплом где-то в груди.
— Не за что, ты лучше рассказ продолжи, а то интересно так.
— Правда? — совершенно искренне удивился Гарри.
— А то, — с совершенно искренней и очень благожелательной
улыбкой ответил Энакин, а про себя подумал, что Палпатин бы им,
наверное, гордился.
— После покупок я вернулся домой и…
— Позволь уточнить, ты сказал вернулся, значит ли это что
Рубеуса Хагрида на тот момент времени с тобой уже не было?
— Да, сэр, он сказал, что у него очень важное дело, что он
должен доставить то, что забрал из сейфа в Гринготтсе, Дамблдору,
и… и поэтому… В общем, домой я добирался сам.
— Как интересно-то, один с тяжеленными покупками в центре
Лондона, ну да ладно, ты не стесняйся, продолжай.
— Весь август мы с Дурслями играли в игру «я тебя не вижу». Они
делали вид, что меня нет, а я делал вид, что это нормально. Не могу
сказать, что я был этому не рад. Еду мне оставляли, жил я теперь не
в чулане, а в комнате, в общем, меня всё устраивало. Тридцатого
августа я спросил у дяди, не отвезёт ли он меня на вокзал
Кингс-Кросс. Он согласился, а первого сентября я остался без
завтрака, дядя велел собираться, и мы поехали. Он высадил меня на
парковке у вокзала и уехал на работу, а я пошёл искать нужный мне
поезд.
— То есть я правильно понимаю, что ты мало того что был
предоставлен сам себе, так ещё и не знал, куда именно тебе
идти?
— Да, сэр. То есть вы правы, сэр. Я пришёл к платформам номер
девять и десять, ведь было логично, что платформа девять и три
четверти должна бы быть где-то между ними.
— И то верно, но ты продолжай, — не в силах скрыть наползающую
помимо воли улыбку подбодрил ребёнка Энакин, не то чтобы ему было
весело, оттого что у мальчишки что ни день, то новая и совершенно
неясно как решаемая хрень. Просто рассказывал он так бойко и
самозабвенно, что не улыбнуться не получалось, уж слишком живо всё
выходило. Тем временем мальчик продолжил:
— Я спросил полисмена, но он сказал, чтобы я его не разыгрывал,
а затем увидел семью, они все были рыжими, и их мама говорила про
маглов, а затем один из ребят постарше взял и исчез прямо в стене,
потом тот же трюк повторили его братья, и тогда же меня заметила их
мама. Посочувствовала и сказала, как пройти на платформу. Так я
оказался в Хогвартс-экспрессе. Постучался в первое попавшееся купе.
Там был мальчик на вид моего возраста, и я спросил, свободно ли. Он
кивнул, и я начал располагаться. Затем поезд тронулся, а спустя
несколько минут в наше купе вошёл один из тех рыжиков. Он заявил,
что везде-де уже занято, но сесть не успел. Мой сосед не разрешил
ему и сказал, что свободных мест нет. Не знаю, почему они не
поссорились, но рыжик почёл за лучшее не нарываться. Когда он ушёл
я спросил своего соседа, зачем он так, а он сказал, что не любит
лжецов и пояснил, что рядом с нами достаточно пустых купе и что все
они были аккурат на пути рыжика. А ещё он сказал… Ой, он же
говорил, что у него опекун — начальник аврората, так это получается
я с вашим сыном ехал?!