А вот чтобы самой найти кого-то…
- И как пропал твой муж? – спросила я.
Если где-то рядом и по свежему следу, то, бывает, что и могу почувствовать.
- Весной еще в Аджарсу ушел, с караваном, - вздохнула женщина, - должен был вернуться уже. Его караван в Варице видели, недели три назад. Должны были уже до дома добраться, вернуться, тут меньше двух недель дороги-то, а все нет. И чувствую я, нехорошо что-то. Да ты не смотри так, я знаю, что говорю.
И с шеи маленький мешочек сняла. А в мешочке – камешек круглый, беленький, словно светится изнутри, но едва заметно.
А ведь страшно дорогая штука! Я только раз такие видела, хотя слышала немало. У этого камешка пара есть, и второй, значит, у ее мужа. И через камешки связь тянется, можно почувствовать, жив ли человек. А если камешек хорошо сделан, то даже настроение почувствовать можно, радость или тревогу, болезнь можно…
Она хотела его мне протянуть, показать, но только сжала в ладони.
- Теплый, - сказала тихо и глаза прикрыла. – Значит живой. Но что-то… Я не знаю... Словно сердце тревожно бьется. Что-то случилось, а что… Вернуться бы ему пора.
- А ты Аделина, Стефана Горелого жена? – сказала я. Кто же тут еще такие камешки себе позволить может?
- Да, - кивнула она.
А ведь хороша собой, не девочка, конечно, но в самом соку. Платье новое, бусы на шее красные, руки холеные, к работе не привычные… Богато живут.
- Найдешь моего мужа, - сказала она, чуть вперед подалась, - я сотню золотых заплачу. Только про это никто знать не должен.
Вот тут я аж присвистнула. Да таких деньжищ мне за год не заработать. Но не платят такие деньги просто так. И как-то не нравится мне, не хорошо тут выходит.
И если знать никто не должен, то есть те, кто может этому помешать? От кого прятаться стоит? Кто знает… человек богатый, завистники должны быть. А то и не завистники… Сыновей у Стефана нет, зато есть дочь-невеста…
Ох, интересно выходит, но нехорошо.
Самое интересное, что с таким камешком найти не сложно, и она сама должна это понимать. Если дар есть, хоть мой, хоть какой другой, то ниточку, которая между камешками протянулась, увидеть можно, и пойти по ней до самого конца, и чем ближе будет, тем яснее, куда идти.
Вопрос, очевидно, в другом. Что делать, когда я найду. Стефан ведь не в кабаке придорожном загулял.