– Мне очень жаль, – пробормотала я, уткнувшись
носом в грудь Руслана.
Посмотреть
ему в глаза было выше моих сил. Тяжело признавать свои ошибки, но еще хуже
сознавать, что ты черствый, бессердечный человек, который поступил мерзко и гнусно.
–
Не переживай, – массируя мой затылок, прошептал Руслан. – Ты не знала. Все
нормально, слышишь?
–
Угу, – всхлипнула я, но голову так и не подняла.
–
Пойдем, мы оба перенервничали и устали. Ложись спать, забудем обо всем. Ничего
не было.
Руслан взял меня за плечи и повел в мою комнату.
Я не сопротивлялась и уже через несколько секунд стояла возле своей кровати.
–
Спокойной ночи, мартышка! – подмигнул мне муж.
–
Спокойной ночи, – слабо улыбнулась я.
Руслан
бесшумно закрыл дверь. Я быстро переоделась и легла спать. Сон долго не приходил.
Я никак не могла выкинуть из головы потерю Ивана. В итоге решила, что должна
искупить свою вину и рассказать Карине правду. А дальше пусть они сами решают.
По крайней мере, злиться на него подруга точно не будет.
Суббота
началась с забега по магазинам. Мы с Кариной поехали в ближайший торговый центр
к самому открытию. Решили, что после изматывающего шопинга расслабиться в
спа-салоне будет вдвойне приятнее.
Карина
пребывала в отличном расположении духа. Она улыбалась и сметала все вешалки с
одеждой, которые попадались под руку. Однако такой энтузиазм подруги
настораживал. Уж я-то хорошо ее знаю! Больше похоже на то, что она пытается
убедить меня или, скорее всего, себя в том, что у нее все прекрасно и
замечательно. Набрав очередную кучу всяких платьев, юбок и блузок, она скрылась
в примерочной. Я выбрала джинсы и свободную белую тунику с оголенным плечом.
Кардинально обновлять гардероб я не планировала, но подругу поддержать была
обязана.
Закончив
с примеркой, я пошла помогать Карине. Из-за шторки доносились жалобные всхлипы.
Ну вот, что и требовалось доказать. Десять лет жизни просто так забыть не
удастся. Даже если все это время прошло в обществе морального урода.
Я
вошла в примерочную и обняла подругу. Карина спрятала лицо у меня на груди и
зарыдала так горько, что у меня сердце сжалось. Я буквально чувствовала ее боль
и ощущала ненавистную мне беспомощность. Я могла отвлечь ее, сказать какие-то
ободряющие слова, но избавить от разъедающих душу чувств была не в силах.
Только время способно излечить душевные раны, и то не до конца. Шрамы в любом
случае останутся. По себе знаю.