– Ну, попробуй.
Рыжий только этого и ждал, я сразу поняла. Уж больно довольно он блеснул янтарным глазом, будто кот, загнавший мышь в западню. И я на секунду испугалась: кто вообще на кого охотится?
–Жужжали мухи. Потолок
Засижен был местами.
А под руками был носок –
Что ж, напросились сами! ([автор Antonina])
– А? – к своему стыду, я не сразу поняла, о чем говорит мужчина, и Рик с радостью пустился в объяснения.
– Я хотел сказать, что мне все видится так: два трупа – это не два человека, как ты тут меня пыталась убедить, – вот же вранье! И не думала даже! – А две мухи, два таракана, два мотылька, в конце концов, которых просто прихлопнули носком. Кстати, я сначала хотел именно мотыльков зарифмовать, Уж больно круто звучало бы… что-нибудь так: «Два огонька, два мотылька – вся жизнь на кончике носка». Но бабочек – носком? Ни хрена не романтично. Как ты думаешь?
Как я думаю? О – мать моя женщина – я думаю лишь, как, без ущерба для собственной гордости, сказать тебе «да»!! (Такого мужика надо брать голыми руками, не раздумывая!) И еще немножко о том, что Доминик меня в свое время на такую же удочку поймал: он стал Булгакова цитировать и красиво рассуждать, что Маргарита выбрала слабака и труса, а слабаков и трусов настоящие женщины не любят, жалеют только… В общем, близняшки дружно ржали надо мной, говоря, что у нормальной бабы эрогенные зоны бывают в разных местах, и лишь у одной меня – в мозгу.
Поэтому, когда Рик закончил свою короткую речь, и, вскинув медную бровь, насмешливо посмотрел на меня, в моей груди шевельнулся стыдливый страх, но я решительно засунула его в самый дальний уголок сознания – туда же, где пряталась совесть и стыд – наклонилась над столом и прошептала прямо в улыбающийся рот:
– Поцелуешь меня, победитель?
За пять неполных дней я бесконечное количество раз взвесила все «за» и «против». То обвиняла себя в трусости, то упрекала в излишней вспыльчивости... С вечера я засыпала с мыслью, что от клейма «Доминик мой первый и единственный мужчина» надо избавиться как можно быстрее, потому что оно горело на моей душе позорной меткой и причиняло гораздо больше дискомфорта, чем тот ожог, что уже много лет не болел на моем запястье. Я была настроена решительно. В конце концов, я Агнесса Ивелина Брунгильда Марко – я не бросаю своих слов на ветер! Сказала, что пересплю с первым встречным, значит так и сделаю! И всю ночь мне снились яростные, мстительные сны, а утром я просыпалась с головной болью и невыносимым чувством стыда.