***
Северус подошёл к горгулье перед кабинетом директора и рявкнул
пароль.
«Я очень надеюсь, что ты не знал об этом, Альбус, хотя если
так, это серьёзное упущение с твоей стороны. Как ты мог не знать? А
если знал, как мог оставить всё как есть?»
Северуса тревожило, что он повернулся спиной к умоляющему
ребёнку, но ещё сильнее его беспокоила мысль о том, что Альбус мог
предотвратить боль мальчишки. Ему было невыносимо думать, что
Альбус знал, знал и ничего не сделал, но если он не в курсе… тогда,
возможно, генерал просто стареет. Северус давно понял, что Дамблдор
не был ни всеведущим, ни всемогущим, но мысль о том, что этот
человек может состариться, ужасно пугала зельевара. Помимо его
собственных чувств, они не могли сейчас позволить себе потерять
Альбуса Дамблдора.
«Хотя я предпочёл бы, чтобы он был старым и дряхлым, чем
безнравственным».
Горгулья отпрыгнула в сторону, и Северус поднялся по ступенькам.
Дверь открылась до стука, как обычно, и на этот раз Северус даже не
рассердился. Ему нужно было сосредоточиться на более важных вещах.
Директор предложил лимонные дольки, но под пристальным взглядом
Северуса поспешно отодвинул их в сторону.
— Хорошо, тогда перейдём прямо к делу. Чем могу помочь,
Северус?
— Вы можете сказать мне, сколько внимания вы уделяли этому
мальчику, когда он рос? Вы, конечно, проверяли его?
— Да, конечно, члены Ордена проверяли его каждые шесть месяцев
или около того, не заговаривая с ним, разумеется.
— Разумеется, — гневно выплюнул Северус. — Конечно, почему бы и
нет? Детей, подвергшихся насилию, так легко отличить на расстоянии.
Они носят знаки на лбу и показывают свои синяки каждому
прохожему.
— Северус, пожалуйста, о чём ты говоришь? — Лицо директора резко
побледнело при слове «насилие», и не осталось и следа того лукавого
огонька, из-за которого многие недооценивали его.
— Ну конечно, вы не понимаете, Альбус? Вы хотите сказать, что не
заметили, проверяя мальчика каждые шесть месяцев, что он голодал?
Что дядя регулярно пинал его достаточно сильно, чтобы сломать
рёбра? Но, разумеется, беспокоиться не о чем, рёбра у детей такие
хрупкие, я уверен, удар был пустяковым. И он, вероятно, просто
слишком привередлив в еде. А рубцы…
Но, увидев, как исказилось лицо Альбуса, Северус наконец взял
себя в руки.
«Слава Мерлину, он действительно не знал».