— Почему же?
— Если два невыносимых существа найдут общий язык, невыносимой
станет жизнь всех остальных. — Магрит улыбнулась, и сразу стало
ясно: ей подобная перспектива кажется чрезвычайно любопытной. По
крайней мере, для того чтобы воплотить в жизнь: играть на чужих
нервах — излюбленное занятие в Домах. А уж если сестра поставила
меня на один «горизонт» с кузеном Ксо… Обязательно надо
попробовать. Вот только время выберу… А сейчас мне нужно знать
совсем другое.
— Она всё же рассказала вам? — настаиваю на прямом ответе.
— Разумеется, — кивнула сестра. — В любом случае Лэни трудно
было бы утаить случившееся от своей половинки по
cy’rihn.[16] Слишком сильный
всплеск эмоций.
— Всплеск? Эмоций? — Я оторопел. — Да, она показалась мне
немного растерянной, но… Не более горячей, чем обычно.
— Ты удивительно ненаблюдателен! — Магрит покачала головой. —
Довёл бедную женщину до слёз…
— До каких слёз?! — Мой крик разрезал застывшую гладь холодного
воздуха, и сестра сморщилась:
— Не ори. Я не глухая… До самых обычных слёз.
— Да это она… — Договорить мне не позволили. Острый вишнёвый
ноготок воткнулся в мою грудь.
— От твоих выходок можно не только расплакаться, но и сойти с
ума! Что ты делал?
— А что? — непонимающе поднимаю брови.
— ПРОСИЛ!
— Что в этом странного?
— Ты понимаешь, что самим фактом просьбы поставил её на один
уровень иерархии с собой?
— Ну… — Такая трактовка собственного поступка не приходила мне в
голову.
* * *
А ведь Магрит права: даже «разделив жизнь», Лэни осталась частью
Внешнего Круга Стражи, частью прислуги. Обладающей исключительными
правами, могущей при случае возразить господам, — но прислуги. Так
заведено издревле. Так сотканы Гобелены Крови. Ничего
нельзя изменить. Ничего не нужно менять. Да, я поступил
непростительно глупо… Даже хуже: то, что совершил без всякой задней
мысли, было (да и не могло не быть!) воспринято как утончённая
издёвка. Неудивительно, что Лэни рыдала — я унизил и оскорбил её,
предлагая выполнить мою ПРОСЬБУ… Оскорбил сильнее, чем мог бы
мечтать. Обвинил в том, что она не справляется со своими
обязанностями, и предложил исполнить свою роль. Роль господина…
Я по-детски спрятал лицо в ладонях. Вот теперь мне стыдно, и ещё
как.
А Магрит продолжала, каждым словом загоняя иглы под ногти моей
совести: