– Знаешь такую поговорку? Хочешь сделать хорошо – сделай сам, так что тряпку в зубы – и вперед, – ответила я, отступая на пару шагов назад, чтобы оценить свою работу.
– У меня лапки! – возмутился этот хвостатый, поднимая лапы вверх, чтобы продемонстрировать мне их во всей красе.
– А у меня тряпка, – пригрозила я. – Не перестанешь вести себя как избалованный наглец – спать будешь на улице.
– Это по какому такому праву? – встал он на задние лапы, пока деревенские тихо посмеивались над нашей перепалкой.
– Я – хозяйка Тауршира. Попрошу об этом не забывать.
Как только я замолчала, грозно вперив руки в бока, прямо перед моим лицом что-то пролетело. Я едва успела отшатнуться. Честное слово, еще немного, и книжка упала бы мне прямо на ногу. Хорошая такая книжка, толстенькая и ничуточки не пыльная.
Глянув на потолок, я ожидала как минимум увидеть там дыру размером с эту самую книжку, но прорех не нашла. Как не нашел и кот, который тоже туда посмотрел. Встретившись с ним взглядом, я поняла, что дело нечисто. Слишком изумленной казалась его усатая моська.
– Не смей! – закричала я, рванув к томику в зеленой обложке.
Но кот к нему тоже уже поскакал, перепрыгивая через ведра и девушек-помощниц, однако я все равно схватила книгу первой.
– Отдай! – заорал кот белухой, но какой там.
Уже точно зная, что от меня здесь почти все скрывают, а точнее очень многое недоговаривают, я припустила по отработанному маршруту – то есть за дверь. Сам кот ее точно не откроет, а остальные помогать навряд ли станут – они к коту тоже относились хоть и с симпатией, но не с безграничной любовью. Все-таки характер у него был совсем не сахарным.
– Куда раздетая, хозяюшка! Простудитесь же! – выбежал вслед за мной мужичок в годах.
Накинув на меня свою шубу, в которой я мигом утонула, мужчина весело подмигнул мне и зашел обратно. Разъяренная кошачья морда мелькнула в проеме, но быстро исчезла под чужой метлой.
Вот это я понимаю реальная помощь!
Закутавшись в шубу по самые уши, я присела на уже очищенные ступеньки и по старой привычке провела пальцами по местами выпуклой обложке. Она словно была сделана из кожи – зеленой кожи, с нанесенным на нее каплевидным рисунком. Золотые буквы будто вдавились внутрь.
“Дневник” – стояло посередине, а чуть ниже в правом углу было добавлено: “