На третий день академия вышла на рабочий режим. Деловито сновали
по коридорам студенты и преподаватели, мелодично пел звонок на
занятия, зазывая занять свои места в обширных потоковых аудиториях.
Двести студентов, да еще у многих слуги — толпа получалась
неслабая. Люди знакомились, кучковались по интересам и социальному
статусу. С нашего крайнего верхнего места мельтешения студентов
были видны как на ладони — Практически срез богатой части
общества. Представители одного дома старались держаться вместе, все
семь домов представлены примерно в равном количестве — по десятку
от одного Повелителя. Отпрыски старой аристократии также держатся
особняком и впускают в свой круг только равных, даже на студентов
из домов смотрят с превосходством. Еще бы, кроме гордости и чувства
собственного величия, у них особо-то ничего и не осталось: все
земли под домами, как и военная служба, традиционно считавшаяся
долгом аристо. Несколько сотен лет назад Повелители отказались от
дружин аристократов, сделав ставку на собственные войска, а чуть
позже стали раздавать звонкие титулы в среде командиров, нивелируя
разницу в статусе и создавая тем самым собственные дома
высокородных. Так что остатки древних родов терпеть не могут
«новичков», но конфликтовать открыто боятся — потому что умные и
жить хотят. Вот и остается родовитым исходить ядом в тесном кругу,
мечтая когда-нибудь вернуть утраченное влияние. Естественно, с
великим удовольствием сделают мелкую пакость выскочкам из домов.
Правда, Роуд рассказывал, что большинство титулов «родовитых»
дутые, родословная притянута с потолка и не имеет ничего общего с
реальностью. В свое время было модно брать в семью бедную, но
родовитую вторую жену, после чего объявлять все семейство потомками
былой династии, — да и сейчас так делают, ради красивого герба и
звонкого титула. Так что никакого пиетета я к ним не испытывал,
впрочем, как и к настоящим аристо. В академии я насчитал примерно
полтора десятка чванливых субъектов с вышитым гербом на форменной
одежде. Вот же странность — форма едина для всех, но не
воспрещается ее украшать. В итоге две якобы одинаковые формы могут
выглядеть совершенно по-разному.
Самая обширная часть абитуриентов — обычные люди, хоть и сложно
назвать обычными детей богатых родов, купцов и чиновников. Больше
сотни шумных ребят, как-то сами собой разбившихся на группки по
интересам или благодаря общим знакомым. На них в основном обращено
внимание кураторов групп — представителей академии. У этих ребят
нет слуг, в отличие от аристо: у тех по двое, причем выбор слуг
далеко не всегда связан с интересами учебы, как я заметил.
Например, рослый парень на несколько парт левее нас вполне
комфортно чувствует себя, положив руки на коленки двум прелестницам
по боком от него. Или толстенькая пышка в противоположном от нас
углу, маслянистыми глазами сопровождающая каждое движение своего
слуги — поджарого парня с короткой стрижкой. Вот же рисковые люди,
и ладно бы парень, но чем думают девушки! Ежели «повезет», через
несколько месяцев не удержавшейся от соблазнов госпоже придется
бросать учебу и объясняться с родными по поводу потери огромной
суммы денег. Или же ходить с животом на занятия… но это вряд ли.
Урон чести подороже денег будет.