— Вот как. Спасибо, Э... э... Энн?
— Да, всё верно, — и она вернулась к пирожному.
— А кто та женщина, что приходила, когда я очнулась? — пыталась
уложить всё в голове я.
— Мадам Виолетта, третья жена господина, вашего отца, — глядя на
свою десертную вилку с куском пирожного, ответила она.
— Как зовут моего отца? — не сдавалась я.
Из этой Энн приходится практически клешнями вытаскивать
информацию, и я уже начинала раздражаться.
— Давайте я вам всё объясню, — решил вмешаться Ролан, — Ваш отец
— Герцог Грегори Оман, правая рука самого короля и один из самых
титулованных генералов последней войны с демонами, а вы — его
единственная дочь.
Я не отрывала взгляда от рыцаря и впитывала каждое слово, как
будто от этого зависит моя жизнь. Да так, наверное, и было. Он
продолжал.
— Когда вам было семь лет, Герцог добился признания брака с
вашей пропавшей матерью недействительным и женился на графине
Авроре, матери Вольфа, вашего брата.
— Подожди-подожди, — я нахмурилась и потёрла лоб. — Мы с Вольфом
не родные, а единокровные брат и сестра?
Это немного объяснило бы его поведение. Он, похоже, недолюбливал
“сестру”, о которой узнал, только когда ей было семь. А ему
наверняка ненамного больше — непохоже, что он сильно старше
Летиции.
— Сводные, — спокойно пояснил Ролан. — Герцог женился на вдове и
усыновил Вольфа, чтобы было кому наследовать герцогство. А вас он
уже тогда хотел сделать королевой.
Ох, ещё и Летицию с детства готовили к роли королевы. Не
удивительно, если она вцепилась по сюжету в кронпринца и строила
козни героине, в которую тот наверняка быстро влюбился. А мне
теперь расхлёбывать.
— Леди Аврора, в конце концов, тоже добилась развода с Герцогом
и ушла в монастырь, когда вам с Вольфом было по тринадцать лет, —
продолжал Ролан. — С тех пор Вольф стал неуправляемым и часто зло
подшучивал над вами. Госпожа, если та магия была его рук дело,
только прикажите, и я... проучу его.
Последняя фраза прозвучала зловеще. Что ж. С такой защитой мне
ничего не страшно. Главное, самой не попасть под его горячую
руку.
— Спасибо, Ролан, — кивнула я. — Пока просто поешь.
Рыцарь снова включил “рентген”. Надо не забываться, он явно не
так прост, как хочет показаться. Подчинённые такие взгляды на
начальниц не бросают. Открыто, по крайней мере.
Но всё же интересно… Ролан что, сочувствовал мне из-за того, что
«я» росла без родной матери? Мучаясь этим вопросом, я вернулась к
еде.