— Мы уже говорили. Летиции нужно время, и её кровь проявится.
Так что ни слова больше об этом. Давайте есть.
В смысле ни слова, а я же должна знать? Но пришлось пока
заткнуть своё любопытство, снова сесть и начать ковыряться вилкой в
тарелке. Вольф хмыкнул:
— Ох, неужели сестрёнка за меня переживала?
— Вольф, — герцог даже не взглянул на него, и он заткнулся.
Наконец-то. Кажется, конфликт решён. Только теперь меня терзают
смутные сомнения… Если я скажу, что хочу разорвать помолвку, «отец»
меня не придушит?
В тишине звенели столовые приборы. Вольф и герцог ели спокойно,
как будто не было этой недавней пугающей сцены. Обычный семейный
ужин. Н-да.
— Что не ешь, сестрёнка? — как бы между делом спросил Вольф.
Опять ему не сидится молча! Я с подозрением сощурила глаза. Что
это он ко мне так обращается? Мой «брат» немного глуповат? Или у
него это слово — фетиш?
Он же сам сказал, что не считает меня семьёй. И это логично,
учитывая то, что мы сводные, и семья только на бумаге, но не по
крови. Но тогда почему…
— Почему ты зовёшь меня сестрой? — осторожно уточнила я.
— Потому что ты... я... — он растерялся. Кажется, раньше он об
этом вообще не задумывался. — Это сарказм, глупая ты Летиция. Кто
же в семье зовёт друг друга «брат» и «сестра»?
Точно, Летиция, это теперь моё имя. И мой «брат», оказывается,
не туп и не фетишист, просто шуточки у него непонятные и слишком
завуалированные. Я с пониманием покивала головой.
— Предлагаю начать всё сначала, как незнакомцы. Я не помню наших
взаимных обид, но если была не права, то прости.
«Брат» уставился на меня, моргая большими круглыми глазами. В
молчании прошло несколько секунд.
Вошли ещё горничные, после кивка герцог забрали нашу еду и
поменяли на десерты. Глянув на мою почти полную тарелку, одна из
горничных засомневалась, убирать ли её. Но я, сказав, что наелась,
сама протянула её ей. Энн приносила мне печенье, чай и варенье в
«книжную» комнатку, так что сейчас есть не хотелось.
Вольф так ничего и не ответил. Не извинился даже. Что ж, раз
так, мне будет лучше его избегать. Поковырявшись в десерте, похожим
на пудинг, я решила, что нет смысла оттягивать неизбежное. Смело
подняла взгляд на герцога. В конце концов, я родная дочь, может, он
будет помягче?
— Отец, я хотела кое-что сказать...
Смелости поубавилось, как только наши глаза встретились.