Напряжённую тишину нарушил звук шагов. Кто-то шёл к двери,
ведущей в наш коридор. А если это стражник? Или принц пришёл опять
мне что-то сказать? Прятаться Вольфу негде, похоже, зря он сюда
приходил.
— Мне, похоже, пора, договорим позже, — сказал братец, сунув
руку в карман.
Он быстро достал из нагрудного кармана большой ключ, открыл
дверь моей камеры и вошёл. Так он всё это время мог открыть мою
камеру?
— Закрой ушки, — попросил меня Вольф. — Будет громко.
Я поверила и послушалась. Золотистая и белая дымка от рук Вольфа
потянулись к окну. Ролан тоже зашёл в камеру, сильными руками сгрёб
меня в охапку и оттащил подальше, к решётке. Я возмутиться не
успела: всё произошло слишком быстро. А потом передумала
возмущаться: вот так, в кольце рук Ролана, я чувствовала себя
безопасней и, чего греха таить, было приятно.
Обе магии у окна сформировались в два шара, смешались, и... Бум!
От взрыва прутья решётки погнулись. Я поняла, почему Ролан отвёл
меня подальше, и порадовалась, что успела закрыть уши. Вольф
подмигнул, вытащил прутья, которые и так уже держались на честном
слове, и вылез в окно.
Край его плаща скрылся из вида как раз, когда дверь открылась. И
тут я осознала, что братец, убежав, оставил меня в неоднозначном
положении. На окне решёток нет, ключ торчит в двери камеры, я
обнимаюсь с рыцарем. Точнее, так это выглядело со стороны, потому
что Ролан всё ещё меня не отпустил. Кажется, план “быть тихой,
мирной и не подозрительной” провалился. Я перевела растерянный и
встревоженный взгляд на вошедшего стражника в серебристом
мундире.
Выглядел стражник очень молодым и тоже растерянным, а в руках
держал небольшую шкатулку. Это не он ли свалился в обморок?
— Простите, что помешал, — кашлянув, произнёс он. — Герцог
передал вам личные вещи, я принёс их.
— Спасибо, положите где-нибудь, — кивнула я, чувствуя, что
краснею.
Стражник спокойно отнёс шкатулку к моей камере, повернув боком,
просунул её через прутья решётки, и, стараясь не смотреть на нас,
развернулся, чтобы уйти. Но замер на месте.
— Вы что, открывали камеру? — обернулся он.
Мне нечего было ответить. Это хорошо, что он ещё окно не
заметил. Стражник, сдвинув брови, запер дверь снова и, возмущённо
бормоча, что дворяне совсем наглые пошли, унёс ключ. Мы с Роланом
остались заперты в моей камере.