– Мог, – Ктиаран не мигая, спокойно смотрел на меня,
неподвижный, словно хищная рептилия, застывшая в невозмутимом
ожидании, когда наивная жертва сама подойдет поближе. – Но я не
стану этого делать. Потому что я - не он.
Кто бы знал, как безумно мне хотелось поверить в его слова,
благодарно кивнуть, и, рука об руку кинуться спасать несчастного
блондинчика, умирающего в эти минуты в регенераторе. Но мое решение
тормозило одно большое жирное НО. Я не была уверена в Ктиаране, я
не была уверена ни в ком, кроме себя. И если сейчас я скажу ему да,
то это будет только моя ответственность, и только моя вина, если
что-то вдруг пойдет не так.
– Дай мне слово, – сказала я хрипло, облизав вмиг пересохшие
губы, – Обещай, что не воспользуешься ситуацией, что, если я тебя
освобожу, никто из эрсиорхов не покинет пределы резервации.
(А если ты меня предашь, клянусь, я сделаю из тебя чемодан,
кошелек и туалетный коврик!)
– Даю слово, –негромко и серьезно проговорил он, не отрывая от
меня своего спокойного взгляда.
И мне пришлось поверить. Ибо, опять же, иного выхода просто не
было.
Моё сердце колотилось как сумасшедшее, кажется, еще немного, и
оно, плюнув на сумасбродную хозяйку выпрыгнет из груди и отправится
туда, где поспокойнее. Оказывается, очень легко было пообещать
выпустить Ктиарана из корабля-изолятора, и чертовски трудно было
выполнить это на практике.
Я лишний раз удивилась феноменальной памяти полуящера, способной
удерживать в памяти подобные числовые конструкции. Дело в том, что
код от входа был многоступенчатым, сложносоставным. Для начала,
найдя панель ввода, нужно было без ошибки ввести двадцать верных
чисел, затем, после их верификации, еще сорок, потом восемьдесят,
сто двадцать и затем еще сто шестьдесят. Ошибись я хоть в одной
цифре, и вход заблокируется на месяц. Уж не знаю, где полуящер
раздобыл этот код, но Гер явно, мягко говоря, недооценил своего
бывшего коллегу.
После всех манипуляций, занявших у меня около двух часов, благо,
во времени ввода ограничений не было, я чувствовала себя выжатым до
самых шкурок лимоном. Видимо не зря были те несколько дней,
проведенных в блаженном расслабленном одиночестве. Затишье перед
бурей.
Стараясь лишний раз не волноваться (хотя, куда уж больше то?!),
я скрупулезно, обдумывая каждое движение, набирала многозначный код
на серебристой панели, располагавшийся чуть в стороне от
панорамного иллюминатора, где изваянием застыл Кти, медленно,
терпеливо и разборчиво диктуя нужные цифры одну за другой.