Пес закрыл глаза, когда девушка поднесла руку, чтобы почесать
его за ухом. Ласка могла обернуться увечьем: каждый палец
танцовщицы венчал длинный ноготь. Но она на удивление ловко с ними
справлялась, поэтому Гаррон испытал смесь удовольствия и досады.
Все–таки он был человеком, а собачья натура предательски охотно
отзывалась на ласки "хозяйки".
«Ну вот, осталось только упасть на спину и подставить пузо!» –
стоило подумать, как тело тут же подвело.
– Ты очень милый пес, но там я чесать не буду, – Шаша поднялась.
– Тебя сначала следовало бы помыть.
Большего унижения лорд Гаррон никогда не испытывал.
Зу поднялась с ковра с помощью двух человек. Взбила пухлыми
пальчиками черную гриву, глянула в зеркало, не размазалась ли
помада, и пошла на «сцену».
Пес проводил ее долгим взглядом. Все–таки она была нелепа в
золотом платье – близнеце того, что было надето на Шаше. И серьги в
ушах слишком тяжелые – оттянули мочки чуть ли не до плеч, а на
пальцах слишком много колец. На ногах браслеты, сопровождающие
перезвоном каждый шаг «дивы». Встала, растопырила руки. Хозяин
оазиса спрятал улыбку в усах, гарем с его позволения захихикал. Зу
набрала полную грудь воздуха… и запела.
Гаррон быстро захлопнул пасть. Что за чарующий голос! Низкие
ноты пробирали до самого нутра, шерсть на холке встала дыбом, а
вязкая слюна потянулась до лап.
– Хороша, да? – спросил пса Дани, и Гаррон поспешно облизнулся.
– Вот такая она, наша Зу. Стоит запеть, и все ей прощаешь.
Раскланивалась Толстушка Зу долго и с удовольствием. Сам
Вари–даг подошел к ней и, надев на палец кольцо с собственной руки,
поцеловал пухлую ладонь.
– Чаровница…
Зу, поблагодарив зрителей, кивнула музыкантам и затянула новую
песню. Шерсть на холке вновь встала дыбом, но насладиться пением
псу помешал разговор, который шепотом вели Шаша и Дани. Чтобы
понять, о чем речь, Гаррону пришлось подползти ближе.
«Так они оба из России!» – удивился он, услышав правильную
русскую речь. Гаррон по делам службы не раз перемещался в Москву,
да и совсем недавно обретенная сестра Юлька была родом оттуда.
– Смотри, вон та, у ног Вари–дага, – Шаша показала на худенькую
девушку, которая прижималась к ножке кресла своего хозяина. Ее поза
выдавала полное подчинение. – Видишь, лицо заплаканное.
– Ну? – Дани прищурил глаза.