Так прошло несколько
лет, он стал одним из самых не известных серийных убийств в
истории, ибо никто не знал, что это серия.
Но всему когда-то
приходит конец, и это знал даже Лёша. Из незаконно купленной рации
полицейских, он понял, что его дом собираются штурмовать, он на это
лишь вздохнул, после чего запер все двери и окна, по рации
передали, чтобы его мордой в пол быстро, и без вопросов.
— Это мы ещё посмотрим,
— сказал Лёша, после чего достал крупнокалиберный пистолет, после
чего выполнил все нужные для его использования действия.
Лёша ещё раз посмотрел
на своё жилище, старая двушка, в ней не было ничего особенного,
разве что у окна стояла фигурка из железа, какого-то персонажа
зайчика, очень крепового зайчика.
В следующий момент в дом
ворвался спецназ, Лёша начал отстреливаться, но когда патроны
кончились, он кинул пистолет прямо в спецназовца, после чего с
разбегу сиганул в окно.
— Живым не возьмёшь! —
крикнул на последок Лёша, думая что это его последние
слова.
Но к счастью или нет у
судьбы были иные планы, он с помощью падений об углы балконов и
чуда выживает, от чего он заливается громким смехом.
— Видимо я потратил всю
свою удачу на это, — сказал Лёша улыбаясь блаженной
улыбкой.
И эта фраза стала
роковой, ведь сверху прямо в его грудь падает эта фигурка, из-за
чего наносит очень сильный ущерб, пробив его грудь, от чего он
сразу начал задыхаться, и терять сознание, полицейские тем временем
вызывали скорую.
Дальше Леша оказался в
каком-то тёмном пространстве,. здесь было очень тихо, пока он не
стал замечать какие-то фигуры детей.
— Ты случайно
не.
— Убил.
— что прости? — с
непониманием произнёс Лёха.
— Ты всех нас убил! —
кричали силуэты, от этого уши Лёши начали болеть, но они не
переставали это кричать, — ты всех нас убил! Ты всех нас убил! Ты
всех нас убил! Ты всех нас убил!
После чего эти тени
начали хватать его, после чего раздался крик, полный боли и
отчаяния.
— Нееееет! Уйдите!
Исчезните! — кричал Леша, пока силуэты разрывали его на куски, при
этом он чувствовал каждый оторванный кусочек.
После чего он резко
просыпается, он видит операционную, где доктора борются за его
жизнь, и тени, что держат свои руки у него на лице.
— Должен страдать,
должен заплатить, — голос был ели слышимым, но при этом почему-то
очень разборчивым, настолько что все остальные голоса казались
неясной болтовнёй.