– Что расскажешь?
– Скажу – познакомились по переписке, а потом вы приехали сюда. Из-за меня.
– Чего? – Морозов засмеялся.
– Будут версии получше? – рассердилась я. Этот человек определенно обладал талантом доводить меня до белого каления!
– Да мне, на самом деле, все равно, – небрежно ответил он. – Говори, что хочешь.
– Вот и отлично.
Какое-то время мы шли молча, а потом я вдруг спросила (хотя мне это знание и даром не сдалось):
– А все-таки, зачем вы приехали?
– Виктория, – он прищурился, – тебе какая разница?
Что в переводе на русский, несомненно, означало: «отвали».
– Ах, – взмахнула я руками, – действительно… – но закончить предложение не успела, потому что движение было совсем неловким и я – из-за мерзких каблуков – чуть не плюхнулась на асфальт.
Морозов успел меня подхватить, но застежка на его куртке запуталась у меня в волосах – какого было их распускать? Я завопила:
– АААА! Осторожнее! Не хочу второй раз в жизни остаться без волос!
– Стой, стой! Не дергайся! – Он аккуратно распутал волосы. А потом спросил:
– А первый раз что случилось?
– Денис Сергеевич, – наступила моя очередь хамить, – какая вам разница?
И мы снова пошли молча. А потом он вдруг заговорил.
– Когда не стало моих родителей – а было мне тогда столько же лет, сколько тебе сейчас, – я как раз поступил в аспирантуру. Но решил ее бросить. Ничего не хотелось. А тетя… не дала этого сделать. Оставив здесь всё, приехала и… очень помогла мне тогда.
Кажется, я слышала, что Краславская уезжала на полгода, но это было еще до моего поступления в универ. И я не знала, с чем это было связано. Как выясняется, я вообще многого не знала, в том числе и о Денисе Сергеевиче. Никогда не задумывалась о его жизни. Оказывается, у него нет родителей. Жаль, конечно. Наверное, я бы не пережила, если б с моими родителями что-то случилось. Однако такое печальное прошлое не делало Морозова прекрасным человеком, правда же?
– И потом, – тем временем продолжал он, – я с ней часто советовался. А перед смертью она очень переживала, что любимая кафедра, дело ее жизни, пойдет ко дну. Ведь нормальных специалистов там, по сути, больше нет.
Ну вот и здравствуйте! В последнем предложении я уловила снобизм. Да, все сказанное было чистой правдой и кафедра без Краславской наверняка бы загнулась… но вот этот высокомерный тон – как он бесил!