— Кто вы? Что вам нужно? — прищурившись, вглядываюсь в темноту, но все, что я могу разглядеть — это чей-то силуэт.
— Тише, ягодка, слишком много вопросов. Сперва выполнишь наши условия, а потом получишь ответы. Ты ведь хочешь узнать о себе побольше?
Конечно же, хочу! Я пришла сюда только за этим, поэтому повторяю твердым, уверенным голосом свой вопрос:
— Что вам нужно?
— Умница, Эля.
Смех, напоминающий хриплый собачий лай, разносится по темной комнате. И я понимаю, что так просто мне не выбраться. Не сегодня, не здесь.
Только бы мои волки, мои Борзые, не кинулись меня спасать. Хотя, возможно, теперь им все равно — им подобрали волчиц, должно быть, они уже вовсю их обкатывают. Вы не захотели меня слушать, мои любимые волки, а ведь все, что я хотела вам сказать — это то, что… Я люблю вас обоих!
Но теперь уже слишком поздно. Мои слова не изменят того, что случилось. Нас разлучили, отняли наше право на счастье.
Эля
— Ты не можешь так со мной поступить! — выкрикнула я гневно дяде Паше, чувствуя, как все внутри меня кипит от злости. — Я — не вещь, которую можно продать!
— Еще как могу, — отозвался дядя в ответ, гадливо улыбнувшись. — Я в тебя столько вложил, должен же хоть какую-то выгоду получить.
Вложил, как же! Только и делал, что заставлял меня выполнять всю работу по хозяйству да прятал деньги, которые присылала мне бабушка. А сейчас так вообще — собирался продать меня своему старому знакомому, очень богатому человеку, приехавшему из-за рубежа и поселившемуся в огромном особняке у озера.
— Я не буду спать с этим стариком! — мой голос задрожал, а по щекам покатились горькие слезы.
— Сколько тебе повторять, что он берет тебя к себе в качестве прислуги! — дядя Паша покраснел от злости, его ноздри широко раздулись, а на лысой макушке выступили капельки пота. — Несносная девчонка! Радуйся, что нам выпала такая честь!
— Ты сам веришь в то, что говоришь?! — воскликнула я отчаянно, понимая, что бессильна против его решения.
— А ну пошла отсюда, иначе я отдам ему не тебя, а твою младшую сестричку! — сказал он мне грозно, покачав своим заскорузлым пальцем прямо перед моим лицом.
Я остолбенела, услышав его слова. Нет, я не могу так поступить с Леей, она ведь еще совсем ребенок, мне хотя бы исполнилось восемнадцать, а ей еще нет и шестнадцати. Этот подлый человек знал, какое действие окажут его слова, вон как на лице расцвела довольная улыбка, полная злорадства.