— Пошли, — цедит, подхватывая мой локоть, и тянет за собой.
Шагаю на автомате. Смотрю под ноги расфокусированным взглядом. В горле саднит от пережитого ужаса.
Вырываю локоть из крепкого захвата и обнимаю себя за плечи. Сейчас Демьян пугает меня больше, чем гопники.
Ёжусь от мыслей о жестокости Царёва. Раньше Дёма таким не был… Или я просто его не знала?..
— У тебя будут проблемы, — хриплю севшим голосом.
— Тебе-то что? — безразлично кидает.
— Я… волнуюсь за тебя…
— Не надо, — чеканит. — Мы друг другу никто.
Никто…
Равнодушное слово врезается в мозг острыми иглами. Заставляет чувствовать горечь во рту. Жмурюсь.
Голова раскалывается от противоречивых чувств. Не помню, как добираемся до дома, заходим в подъезд. Слышу противный и до боли знакомый скрежет железа, испугано дёргаюсь.
Лифт? Мы в лифте?!
Обвожу безумным взглядом кабину метр на метр, и меня мгновенно накрывает паническая атака. Лоб покрывается испариной. В ушах шумит.
— Хочу… выйти… — хватаюсь за горло, понимая, что задыхаюсь.
Стены сужаются, я чётко вижу это. Кровь приливает к голове, бьет по вискам. Начинается необратимый приступ удушья. Судорожно жму кнопки на панели, чтобы остановить тесную клетку и побыстрее выбраться из неё.
— Какого черта? — сквозь туман паники слышу недовольный голос.
На плечи ложатся тяжёлые ладони, разворачивают. Цепляюсь уплывающим взглядом за хмурое лицо.
— Я… не могу… дышать… — выталкиваю из себя сдавленный шёпот вместе с остатками кислорода и, кажется, отключаюсь.
Резко распахиваю глаза и делаю жадный вдох, как будто вынырнула из воды.
Понимаю, что нахожусь в горизонтальном положении и, дёрнувшись, сажусь.
— Спокойно, — руки Царёва ловят меня за плечи, голос звучит у самого уха. — Дыши.
Судорожно киваю и, не отдавая отчёта своим действиям, обнимаю парня, вжимаясь в него всем телом. Утыкаюсь носом в твёрдую грудь.
Втягиваю воздух в лёгкие, наполняя себя запахом Демьяна, и становится легче — паника отступает. Царёв не отталкивает меня, но его мышцы резко напрягаются, грудь вздымается от тяжёлого вздоха.
— Что было в лифте? — слышу вопрос.
— Это… паническая атака. Я…
— Нет, — прерывает. — Я спрашиваю не про сегодня.
Вздрагиваю и покрываюсь мурашками, потому что Демьян задевает тему, которую трогать нельзя.
Не вспоминай. Не вспоминай. Не вспоминай!