Я стояла не шелохнувшись, осознав что помимо моего убийства двое
мужчин с одной девочкой смогу сделать и кое-что похуже.
Даже под толщу усталости пробился росток страха.
Повидав на своем столе многих жертв сексуального насилия,
испытывала безотчетный ужас к подобной жестокости. Это наверно тот
вид ранений, который каждый раз примеряла на себя и каждый раз
думала, что, если бы ОН тогда не удержался могла оказаться на их
месте. Искалеченная и опозоренная.
Вынырнув из омута воспоминаний синих глаз с расширенным зрачком
и рук, сжимающих тело с нечеловеческой силой, сиплый шепот
извинений на ухо…
- Итак, госпожа лекарка, вы утверждаете, что нашему… -
Долговязый сделал многозначительную паузу. – больному необходимо
остаться тут в вашем домишке, с хлипенькой дверью, и постоянно
шатающимся тут людом?
Снова усмехнувшись Долговязый выпрямился и вскинув руки
потянулся. Я не достаю ему макушкой до плеча – отстраненно отметила
я.
- Ему необходимо тут остаться. Если есть опасения в безопасности
больного, можно занести его в гостиную, стену отгородить шторкой на
пару дней я буду тут неотлучно, затем если осложнений не будет, а
их скорее всего не будет, сможете перевезти его куда захотите. Могу
дать клятву Силы, что никому подопечного не покажу и про него
никому не расскажу ни пока он гостит у меня ни далее когда вы его
заберете.
Долговязый взглянул на стоящего за моей спиной и подал какой-то
условный знак так как тот отошел от меня, перестав давить своим
незримым присутствием.
- Клятва это хорошо. Приноси клятву, лекарка. Остальное с
безопасностью сейчас порешаем.
Я быстро произнесла клятву, спокойно повторим формулировку
озвученную ранее. Я не лгала. Моя задача лечить больных, судить и
разбираться кто достоит, а кто нет, вне моих полномочий.
Соответственно выдавать стражникам или попусту болтать о том,
кто у меня такой интересный тут лежит мне незачем. Своих дел
полно.
Кивнув Долговязый развил бурную деятельность – перетащили
больного вместе с лавкой в комнату, приспособили в дальнем углу
кровать и шторку, так что этот угол и не видно из моего кабинета не
под каким углом, на всякий случай я перемотала почти всё тело
больного бинтами, чтобы на случай вопросов больной выглядел как
можно более плачевно и как можно менее узнаваемым. Действовала так
не столько от врожденного альтруизма, сколько не желая участвовать
ни в каких интригах, о чем прямо и заявила гостям. Я лечу и всё.
Большего от меня ждать не стоит.