Им повезло, потому что американцы
летали на старых самолётах с пропеллерами, а также «Шутинг Старах»
и «Тандерджетах». У меня в теле Вани Бутакова в ипостаси
британского эир-командора Уилла Ханта был опыт знакомства с Ф-80
«Шутинг Стар». Скажу так, он оправдывает своё название, переводимое
как «Падающая Звезда». Для Второй мировой самолёт был вполне на
уровне, но устарел очень быстро. Против МиГ-15 – что лук со
стрелами против пулемёта. Вот только, чёрт подери, из лука тоже
убивают.
В тот день встретились именно
«падающие». Ведущий Мошкина всадил очередь в Ф-80, ведомого в паре,
и отвернул, чтоб не врезаться в обломки, брызнувшие из обшивки
американца. Володька, топавший с отставанием метров на двести,
сообразил: тот подбит, но вряд ли насмерть. Быстро убедился, что
нет никого в задней полусфере, и сам пристроился к «Шутингу» как
кобель к сучке. Когда стрелял, в мозгу его мелькнула торжествующая
мысль: на земле плёночку проявят, увидят, как страшный лейтенант
изрешетил америкоса. Он специально стрелял долго, с перерывами
только для охлаждения пушек, чтоб камера прихватила мгновенья, как
восьмидесятка разносится в клочья. Мелкое такое пижонство.
Отправив американца в лучший мир
(первые лет двести-триста тот вряд ли оценит «лучшесть», попав на
рога кому-то из моих бывших коллег), Мошкин быстро догнал ведущего,
радостно проорал в ларингофон «Я – 193! Грохнул гада!», после чего
самолёт обдало горохом.
Стрелял Ф-80 сбоку, с полукилометра,
не меньше. Как смог рассчитать упреждение, понятия не имею. Но ведь
попал!
Правую ногу обожгло. Мошкин
матюгнулся, потянул ручку на себя, уходя с линии огня, обидчик
прошёл где-то ниже. Можно было довернуть за ним, охота на Ф-80 –
что на тигра в зоопарке, просунь ружьё меж прутьев клетки и
стреляй. Но правая нога перестала слушаться. Я почувствовал, как
кровь пропитывает подштаники и штанину, стекая в ботинок.
Парень не стал рисковать, доложился,
что подбит и ранен, тянет к Андуну. Мягоньким виражом, педаль-то не
дашь, развернулся на северо-запад. Ведущий обещал прикрыть. И мы
пошли домой.
Всё бы хорошо, но минут через пять
Володька начал терять сознание. Пуля не задела сухожилия и кость,
прошла навылет, зато перебила, видно, какой-то крупный сосуд.
Разгерметизация кабины от пулевых дырок тоже комфорта не прибавила.
Перед глазами Мошкина пошла рябь, в ушах появился неприятный звон,
перебранка лётчиков стала отдаляться… Конец. Отлетался.