Адвокат для Святого - страница 4

Под его пытливым взглядом, я говорила…Если бы сейчас меня спросили, как так вышло, что я рассказала ему почти все о себе. И самое главное – зачем?!Даже сейчас, спустя годы… Я бы не смогла ответить на этот вопрос.

Я вышла из здания и зажмурилась, прогоняя из памяти серые застенки следственного изолятора. Сев в машину, я взглянула на выездные ворота изолятора.Я чувствовала опустошение и какую-то щемящую тоску. Вывалив на совершенно незнакомого человека поток информации о себе, я будто открыла какую-то тайную дверь и будто что-то потеряла.Так бывает, когда встречаешься со старым другом и спешишь рассказать ему все, зная, что вероятнее всего это - ваша последняя встреча. Но в глубине души все равно теплится слабая надежда на новую…Створки ворот разъехались в стороны и на дорогу выехал бронированный автозак. Включив скорость, я медленно поехала вслед за машиной.* * *Махнув удостоверением перед судебным приставом, я взбежала вверх по лестнице.- Здравствуйте, Василина Евгеньевна, - приветливо улыбнулся мне прокурор, когда я вошла в зал судебных заседаний.- Здравствуйте. Вы сегодня сами представляете обвинение? – я удивленно приподняла брови вверх.Ерофеенко, в силу возраста, редко появлялся в суде, предпочитая проводить рабочий день в кабинете. Обычно его замы – ретивые молодые парни терзали моих подзащитных в суде.- Да…, - Ерофеенко суетливо поправил документы на столе, - Сегодня… сам.- Ух, не сладко придется моему подзащитному, - я улыбнулась, - Раз сам прокурор взялся за него.- Хм…, - Ерофеенко почему-то стушевался и покрылся красными пятнами.Я недоуменно взглянула на него. Что это с ним?- Освободить коридор! – раздался голос конвойного.Подследственных, заключенных под стражу, всегда вели по пустому коридору. Все посетители суда в это время, как правило, стояли на лестнице и со смешанным чувством страха и некой доли злорадства наблюдали за процессией, включающей двух конвойных и подследственного…Я уставилась на дверь. Мой подзащитный вошел в зал, держа перед собой руки, на которые были надеты наручники.- Стоять, - скомандовал один из конвойных и достал ключи от клетки, установленной в зале.Я во все глаза смотрела на Святова. Не смотря на довольно нерадужную действительность, в которой он сейчас пребывал, он выглядел…По–королевски, как бы абсурдно это не звучало. Пристальный взгляд темно-синих глаз излучал спокойствие, величие и некую долю презрения.Он повернул голову и, встретившись со мной взглядом, подмигнул мне.- Лейтенант, - раздался голос прокурора, - Снимите с подследственного наручники.- Конечно, Иван Петрович. Как только…- Снимите сейчас и…, - прокурор достал платок и вытер дрожащей рукой пот со лба, - Не нужно сажать его в клетку.- Но так положено. По инструкции, - конвойный ошарашенно воззрился на прокурора.Да и я признаться тоже была удивлена. Конвойный был прав. Подследственного полагалось размещать в клетке, исключив возможность побега и противоправного поведения.Я считала эту меру обоснованной. Среди моих подзащитных нередко встречались буйные персоны…- Я сказал, - НЕ НУЖНО! – повысил голос прокурор и его лицо приобрело багровый оттенок.Конвойный растерянно посмотрел на прокурора, а затем на Святова. Мужчина усмехнулся и протянул руки конвойному.Щелкнув замком, тот снял наручники и Святов уселся на первый ряд скамеек, установленных в два ряда в зале.- Благодарю. Так значительно удобнее, - язвительно сказал он, взглянув на прокурора.Лицо Ивана Петровича неожиданно вновь поменяло цвет и теперь вместо насыщенного красного, оно приобрело бледно-серый оттенок.Уткнувшись в бумаги, он принялся деловито перелистывать их, всем своим видом демонстрируя крайнюю занятость.Дверь в зал распахнулась и на пороге возник запыхавшийся мужчина, примерно сорока пяти лет.Он был одет в костюм, один взгляд на который давал представление о том, что «с хлеба на воду» мужчина явно не перебивается. На левой руке поблескивали часы. Что-то подсказывало мне, что это явно ювелирное изделие из презренного металла…Волосы мужчины были аккуратно причесаны, лицо гладко выбрито. Он производил впечатление холеного щеголя, который праздно проводит жизнь, занимаясь исключительно собой.Но стоило взглянуть ему в глаза, становилось очевидным то, что первое впечатление обманчиво.Цепкий, пронизывающий взгляд темно-карих глаз. И застывший в них недюжинный интеллект.Я могла дать правую руку на отсечение, что это один из моих коллег. Как потом оказалось, интуиция меня не подвела.- Святой…, - мужчина ринулся к моему подопечному. Тот взглянул на него и мужчина осекся.- Хм… Тимур Ратмирович, простите за задержку. Дело в том, что…- Я с тобой позже поговорю, - от ледяного холода, которым был пронизал голос Святова, даже у меня задрожали руки.- Тимур Ратмирович…- Все, - отрезал Святов и отвернулся от мужчины.Тот, неловко потоптавшись возле Святова, тяжело вздохнул и направился к столу, за которым сидела я.- Вы можете идти, - бросил он мне и принялся деловито выкладывать документы из портфеля.- Так я…, - растерянно произнесла я.- Вы можете идти, девушка! - раздраженно сказал мужчина и взглянул на Святова, видимо, с целью заручиться его поддержкой.- Она останется, - равнодушно сказал Святов и посмотрел на меня.- Но ведь…, - начал мужчина.- Она останется. Девушка, в отличие от тебя, вовремя является на процесс.Мужчина пристально посмотрел на Святова, а потом перевел взгляд на меня. В его глазах отчетливо читалось раздражение.- Как скажете, Тимур Ратмирович, - нехотя сказал он и опустился на соседний стул.Дверь, ведущая в смежный с залом судебных заседаний кабинет, который занимал судья, распахнулась и на пороге появилась секретарь.- Встать! Суд идет! - торжественно провозгласила она и мы все подскочили на ноги.Все, кроме Святова… Он продолжал невозмутимо сидеть, словно его это абсолютно не касалось.В зал в развевающейся мантии стремительно вошел судья и занял место за кафедрой. Я изумленно посмотрела на Святова, а потом взглянула на прокурора, судью…Все они нарочито не замечали вопиющего неуважения к суду, которое откровенно демонстрировал Святов.- Садитесь, - разрешил судья и мы опустились на свои места.То, что произошло потом, вообще не укладывалось в моей голове. Сейчас для меня многое понятно и очевидно, но тогда…После обычной процедуры представления лиц, участвующих в деле, слово взял прокурор и, запинаясь, и заикаясь, заявил, что обвинение не видит оснований для задержания Святова и просит изменить меру пресечения на подписку о невыезде.Его, естественно, поддержал холеный адвокат… и я.