На этот раз я очнулся не в пещере, а на небольшой поляне,
окружённой высоченными деревьями. Вечернее солнышко дарило
последние тёплые лучики, свежий ветерок обдувал лицо... В общем,
благодать.
Портил всё только крест, к которому я был привязан. Трудно
наслаждаться природой, когда верёвки впиваются в руки и ноги, а
боль огнём растекается по одеревеневшей от неподвижности спине.
Напротив, прямо передо мной, стоял старик со всё тем же камнем в
руках. Не могу сказать, что я испытывал к нему хоть какие-то тёплые
чувства, после того как он презлым заплатил за предобрейшее, напав
на меня исподтишка. Вот и помогай после такого людям.
Заметив, что я очнулся, старик поднял над головой драгоценность
и произнёс:
— Здесь, в священном месте айнуров, под сенью тысячелетних
древ... Я, властитель камней, силой атрибута повелеваю: открой свою
истинную сущность! Назови себя!
Прозвучало всё это пафосно и внушительно — я проникся, врать не
буду. Властители камней меня до этого момента не допрашивали, хотя
в прошлой жизни многие пытались узнать мою «истинную сущность».
Старикан смотрел очень внимательно, видимо, ожидая, когда я уже
начну колоться. Однако ни тысячелетние древа, ни какие-то айнуры,
ни даже непонятная сила атрибута не пробудили во мне ни малейшего
желания рассказать о себе правду.
— Дедушка Хольд, ты как себя чувствуешь? — ласково спросил
я.
Что-то мне подсказывало, что грубить старику сейчас — это не
лучшее решение.
— Ни одна тварь, ни один демон, ни один паразит из иных планов
бытия не может лгать в этом месте, — Хольд недоверчиво посмотрел на
меня. — Как тебе это удаётся?
Что же, теперь у меня, можно сказать, есть справка, что я не
демон, не паразит и даже не тварь, поскольку никаких проблем с тем,
чтобы соврать, я не испытывал. Однако говорить об этом, конечно же,
не стоило.
— Возможно, дело в том, что я не вру?
— Ты думаешь, я идиот? — вдруг закричал старик. — Я видел, как
ты двигаешься!
— Не понимаю, о чём ты, Хольд...
Я и правда не понял, что имел в виду старик.
— Когда-то давно, — он перешёл с крика на почти что шёпот, — во
время путешествий по Чёрным Пескам, к каравану под моим
командованием прибился подросток, почти мальчишка...
А дед-то, оказывается, не так прост. Один из наркош назвал его
отшельником, сам я посчитал его деревенским лекарем, а он,
получается, из наших — военный человек.