– А ну тихо давай, – предупредил я. – Без глупостей. Если мой
конюх с твоей тварюгой договорится, я его возьму.
И коня, и парня, пожалуй. Потому что жеребец, преступая копытами
и фырча, всё же дал пацану себя коснуться. Тот что-то наговаривал в
лошадиное ухо, и конь кивал, будто соглашался. Конечно, он просто
был еще слишком возбужден, но смотрелось потешно. Мальчишка
осторожно протянул коню руку с куском хлеба, и мужик дернулся в
моих руках.
– Не бойся, не отравит, – уверил я. Хотя кто его знает? Я этого
голодранца в первый раз в жизни вижу.
Жеребец бережно взял губами хлебушек и дал себя погладить по
широкому лбу. Мальчишка на мгновение оглянулся ко мне и улыбнулся,
словно солнышко сквозь тучи пробилось.
– Видел, как с животными нужно управляться? – освободил я
владельца, не удержавшись от тычка. – Сколько ты за него
хочешь?
– Семьсот энзоле, – заявил охамевший продавец.
– У тебя нешьесс в дядьках, что ли? – возмутился я, и жеребец
негромко заржал за моей спиной, будто поддакивая. – Ему цена с
таким характером триста от силы!
– Ангельский же характер у коня, – заявил мужик, наблюдая, как
мальчишка ведет животное под уздцы, и резко дернул рукой в его
сторону.
Жеребец заржал и встал на дыбы, перебирая в воздухе копытами.
Пацан встал лицом к коню, спиной к нам, что-то бормоча и качая
руками. Конь снова зафырчал, дергая головой.
– Ладно, четыреста, но только из уважения к гостям города, –
сразу сбледнув с лица, повернулся ко мне хозяин коника.
– Триста пятьдесят.
– Триста девяносто, ни энзоле меньше.
– Триста семьдесят, или мы уходим, – я повернулся к пацану и
сообразил, что даже не могу его окликнуть, потому что не знаю
имени.
– Триста семьдесят пять. Последняя цена.
– По рукам!
Мы ударили раскрытыми ладонями, и я потянулся к кошелю. Не,
зверюг-то хорош. Такого одного можно будет на повозку поставить. А
кобылку продам по дороге.
Довольный пацан стоял, уткнувшись лицом в морду коня. Что-то
говорил, а конь отвечал ему негромким ржанием. Чисто два
приятеля.
– Пойдем, – я махнул парню рукой в обратную сторону, в
направлении городских ворот. – А зовут-то коня как?
– Нешьесс! – злорадно заявил владелец, пряча кошель за
пазуху.
Конь радостно заржал, признавая за собой кличку самой опасной
нечисти.
М-да. А не поторопился ли я с приобретением?