о рька, пряча острую
мордочку под пушистым хвостом, и в душе зашевелились мрачные
предчувствия. «Крысой» гадкий Беннет называл моего шорьк а
.
– Слушай, а может, подкараулить ее и всё же того ?.. –
прогундосила мамаша. – Все подумают, что это она Миля…
того . Ограбила и сбежала.
Липкие когти паники впились в глотку изнутри. Они же не имеют в
виду, что мэтра… что с мэтром…
– Мама, не говори глупостей! Ты же видела: у него проломан
череп. А девчонку видела? Там же кожа да кости. Откуда в ней силе
взяться?
– Скажем, что сговорилась с новым любовником убить старого и
сбежала.
– Мама, какие «любовники»? Куда там… «любовничать»? Где это у
нее там найти? Да и какой ей смысл был убивать, если она –
единственная наследница?
– Как какой? Денег нужно!
– Зачем ей деньги? Она же малахольная. Не уверен, что ей
известно, сколько стоит хлеб в лавке. Все знают, что она –
блаженная дурочка. Никто не поверит, что она могла убить своего
учителя.
Страшная реальность наползала на меня, как грозовая туча на
небо. Они говорят про меня. Они не знают, что я здесь, но они
говорят про меня. С учителем случилось что-то страшное. Что-то
очень, очень страшное.
По щекам потекли горячие ручейки. Я смахнула их кистью. Надо же.
Я думала, что разучилась плакать за годы скитаний. Но вот
привязалась к старику за те семь лет, которые провела под его
крышей.
Слезы стали горше.
– Всё равно. Надо отправлять вестника, пусть приезжают
дознаватели. Ее нет на месте. Пусть зафиксируют.
– Мама, пойдем лучше еще чего-нибудь ценного поищем. Раз уж
такая возможность есть. Всё спишут на воров. А нам какая-никакая, а
поддержка.
Внизу потопали, поскрипели, пошуршали, раздались глухие шаги и
стук захлопываемой двери.
Глухо заржал Гордый, старый жеребец мэтра. А ведь как тихо
стоял, пока Беннеты копошились. Трус.
Я шмыгнула носом, подхватила Шорьку за шкирку и сунула подмышку,
где был специальный карман для зверька. Тот поворочался,
устраиваясь поудобнее, но не проснулся. Дурная головенка не
понимает, что наша с ним жизнь навсегда изменилась. Я вытерла нос и
спустилась вниз по шаткой лестнице. Полная луна освещала конюшню.
Не лампа, не магический светлячок, но довольно, чтобы
оглядеться.
Я прикинула, откуда слышался разговор. По всему выходило, что из
ближнего к дверям пустого стойла. Ногой сдвинула сено, открывая
земляной пол. Да, здесь копали. Определенно, здесь только что
копали. Взяла в углу вилы, которыми разбрасывали по полу сено, и
воткнула в землю. Меня сложно назвать силачкой, но с физической
работой я справляюсь вполне успешно. Тут гадкий Чейз меня
недооценивает. Зубья легко вошли в рыхлый грунт. Я нажала на конец
получившегося рычага и почувствовала, как мешает что-то тяжелое.
Поднажала, и на поверхности появился небольшой матерчатый узелок, с
которого осыпалась земля. Я вытащила его, отряхнула комья и
развязала.