А вкусы у нас совпадают с прошлым хозяином тела. Мне тоже
нравятся стройные блондинки.
Меня проводили до лазарета, путь туда мне подкинула чужая
память, а ещё напомнила что мы с ней на ты. Уж слишком часто там
пришлось бывать.
Просторный пустой зал местного медпункта был залит светом из
многочисленных окон. И находился на втором этаже.
— Ложись. — указала она на кушетку. — Опять не сдержался и
попался на уловку этой троицы? Сколько раз тебе говорить, будь
сдержанней! Маг должен контролировать свои эмоции. Если ты всё ещё
хочешь им стать, а не воином...
От её рук начали расходиться голубоватые волны осязаемой
прохлады которая забирала у меня боль в ногах, а затем в рёбрах.
Это просто магия какая-то...
— По грани ходишь, ещё бы чуть Бонахоф бы убил тебя. Ты думаешь
почему его сюда засунули?
— Да он...
— Молчи, и так понятно что они тебя вынудили. — произнесла она,
отошла к столику с разными пузырьками.
А я полюбовался прекрасным видом из окна. Пока там не
промелькнули заячьи уши с которых сыпался снег с каждым шагом.
Зажмурился, помотал головой, но сделал только хуже. В голове
зашумело, и кажется я потерял сознание.
Из темноты меня подняли нежные женские руки и влили что-то в
рот. Жгучее и бодрящее, оно упало в желудок и разбежалось по венам
разгоняя боль и проясняя сознание...
— Ф-ху-у-у-у... — моментально принял сидячее положение и начал
часто дышать. — Что это было?
— Лечебное зелье. — улыбнулась Белатрис. — На ноги ставит только
так, но есть побочки для не-магов.
— Поэтому у меня освобождение до конца дня?
Девушка кивнула, и вернулась обратно к столику, а тем временем в
лазарет зашли двое, и я бы принял их за глюки, но память носителя
настойчиво твердила что тут нет ничего необычно, и всё в порядке
вещей.
Эти двое оказались двухметровым зайцем-снеговиком и
огненно-лавовая ящерица подвида саламандры. И весь сюр был ещё в
том что снеговик даже не собирался таять находясь рядом с
источником огня. Саламандру я уже однажды видел подле трона. Но
тогда я подумал что это просто питомец Владыки Стихий. Но как
подсказывала чужая память это были родовые Тотемы Стихий. Огня и
Воды.
И это ещё не всё. Они разговаривали меж собой на непонятном мне
языке, и вообще вели себя как закадычные друзья. А когда они
подошли ближе я ощутил не слабый такой морозец, от которого у меня
судороги пошли по всему телу.