Нет, углядела, вмешалась. Какой такой
изгиб дороги послал блистательную лэссу в заведение к тасу
Фойлу?
В маске, инкогнито, графиня лишь
мельком взглянула на Пса, волочащего за волосы по полу задушено
хрипящую девчонку. Увидела упрямо сжатые губы, полные решимости
черные глаза, перекошенное от боли лицо мужчины и бархатным голосом
поинтересовалась у хозяина: "Кто эта крошка?"
- Ах, простите, пресветлая лэсса, -
Фойл склонился почти до пола, ухитряясь при этом не сводить с
высокой гостьи преданного взгляда, - она не стоит вашего внимания.
Новенькая, но, увы, испорченный материал.
- Раз он испорчен, значит, обойдётся
мне дёшево, - пожала плечами графиня.
- Хозяин, - взвыл Пёс, понимая, что
девчонка ускользает от расправы, - эта тварь мне чуть пол руки не
откусила.
Они сошлись на пяти золотых и
двадцати ударах плёткой. Сиятельная лэсса пожелала лично
присутствовать при наказании.
Двадцать ударов и каждый длился
вечность, взрывая плоть, разрывая нежную кожу. Пёс бил в полную
силу, мстя за унижение, за вред, нанесённый уважаемому клиенту, за
попытку сопротивляться наказанию, не понимая, что жертва сама
выбрала этот путь, желая пройти его до конца и как можно
быстрее.
Дара уже приготовилась к смерти, но,
видно, чаша жизни не была ею испита до дна. Исцеляющий холод
коснулся рассечённой спины, останавливая кровь, затягивая раны
тоненькой кожей. Нет, полного исцеления ей не подарили, оставив
боль и воспоминания о порке, но жуткие раны перестали угрожать
жизни девушки.
Ярко бордовое с безвкусной золотой
вышивкой и широкими разрезами платье почти не держалось на Даре, и
чтобы прикрыть голую спину, ей выдали чёрный плащ.
Пару недель назад она вошла в этот
дом, полная надежды обрести новую семью, с детским любопытством
вглядываясь в лица обитателей, улыбаясь им чистой улыбкой
незамутнённой души, а уходила в мужском плаще на израненных плечах,
с окровавленной душой, в которой не осталось больше места для
наивности и веры в людей. Детство осталось за порогом этого дома,
обиталища изломанных судеб, развратных и похотливых страстей, дома,
который по какому-то недоразумению прозвали "весёлым".
- Если тебе так хочется -
развлекайся, - пожал плечами молодой человек, - только не жалуйся,
когда эта тварь проткнёт тебе сердце кинжалом.
- О, не переживай, - графиня
возбуждённо облизала губы, - я умею справляться с такими
бунтарками. И поверь, мои крошки не чета твоим послушным куколкам в
постели, которые и стонут лишь по команде, - граф поморщился на
грубую реплику сестры, но промолчал. Пресветлая Тао-Ресак встала
из-за стола и, грациозно покачивая бёдрами, направилась к
девушке.