— Даны, на поезд напали грабители,
скорее, все в первый вагон!
Рена расслабила руки и, выдохнув,
прижилась к спинке кресла. Хотелось забраться на него с ногами,
забиться в самый угол и посидеть так с закрытыми глазами отдыхая.
Тьма начала исчезать, возвращая светлый, ясный день.
На секунду все звуки, кроме стука
колес, исчезли: ложки перестали стучать о чашки, затихли разговоры
и смех, больше не звучали клавиши фортепиано. Затем десятки голосов
и криков смешались в единый гомон. Феб первым взвизгнул:
— Скорее, бежим! Напали!
Пассажиры, вскочив со своих мест,
бросились к переходу.
Феб продолжал кричать и молотить
руками по воздуху:
— Напали! Бежим! Скорее!
Рейн не шелохнулся.
— Ограбление, значит? Ваш отец не
одобрил бы, — губы тронула печальная улыбка. — Но мне это знакомо.
Хорошо, давайте поиграем по вашим правилам.
Острие, упиравшееся в колено,
перестало давить. Вскочив, Л-Арджан грубо схватил Рену за руку и
толкнул перед собой, чтобы она двигалась со всеми. Он шел позади,
так близко, словно защищал, но в спину упирался револьвер.
Да, это не история о благородной
девушке и сильном мудром отце. Что же, пора возвращаться к правде и
начинать действовать.
Поезд отошел от станции всего пару
минут назад, но дома уже сменились бесконечным белым лесом. Люди
побросали сумки и чемоданы на сетки, задвинули их под сиденья и
зашумели, торопливо доставая сильно пахнущие курицу, яйца и хлеб.
Раз сморщился. С обеих сторон его зажали две толстые женщины, и он
даже не мог отвернуться от них.
Мужчина напротив смачно плюнул в
плевательницу. Раз поднялся с лавки и, придерживаясь за спинки,
добрался до конца вагона. Чемодан, взятый для достоверности, он
оставил под сиденьем — от уже не понадобится.
Парень быстро прошел вагоны третьего
класса, затем второго — почище, потеплее, потише, но столь же
пропахшие сигаретами, едой и копотью.
Он остановился в переходе, уперев
руки в дребезжащие части поезда, и простоял так с минуту. Пока ему
не встретились ни смазчики, ни тормозильщики, ни кондуктора — весь
состав точно расслабился, привыкший к длинному спокойному переезду.
Это было на руку. Но в первом классе будет не так: два вагона — два
старших кондуктора. И один из них нужен для дела.
Раз стянул грубую рабочую куртку —
под стать третьему классу, чтобы его пустили без подозрений — и
остался в жилете поверх рубашки.