Найдер и
Раз переглянулись. О таком речи не шло. Раз медленно провел рукой
по подлокотнику кресла, пересчитывая швы — девять. Наверное, и
Кантор был девяткой — той, что больше всех остальных цифр и
стремится к завершенности.
—
Поподробнее, — Найдер напряженно подался вперед, сжал руки и
положил на них голову.
— Как вы
думаете, насколько сложным должно быть дело, которое оценивается в
пятьдесят миллионов линиров?
Найдер
подался вперед, точно уже видел перед собой деньги. Раз пересчитал
рукой швы на втором подлокотнике — снова девять.
В хорошей
пекарне буханка хлеба стоила пять линиров. Рабочие Тьянтала со
стажем от трех лет получали шесть тысяч. Квартира в Фьяноле стоила
от двухсот тысяч. Ученые в зависимости от пользы открытия могли
получить до миллиона. А им предлагали сразу пятьдесят миллионов
линиров. За кражу. И чего будет стоить такая кража? Что это за
бумаги?
«Десять
тысяч пятьсот один, десять тысяч пятьсот два, десять тысяч пятьсот
три…» — Раз пробежался до третьего десятка вперед, затем назад. Он
видел нетерпеливую дрожь Найдера, да и сам уже растерял
спокойствие.
Пятьдесят
миллионов… Если в деле будут участвовать все пятеро, ему достанется
от двадцати процентов до сорока в зависимости от вклада. Это… Раз
даже не мог придумать что.
Для
Найдера — решение проблем со всеми королями Цая, исполнение мечты
отца, здоровая нога. И главное, спокойная жизнь на равных с миром.
Деньги заткнули бы всех, кто ему презрительно шептал «оша» и
«калека».
Для Рены —
возвращение к той жизни, которой ее лишили, исполнение мечты о
путешествиях. Для Джо — об образовании. Для Феба… Ладно, о чем
парень мечтал, Раз не знал, но не сомневался, что и мечту того
можно купить. А о чем мечтать ему, он не понимал.
Когда-то
хотелось одного: стать ученым, как родители, как брат. Помогать
людям, может, вылечить какую-нибудь смертельную болезнь или
изобрести то, что сделает жизнь легче. Затем его единственной
мечтой стала свобода от больничного мира, после — просто найти
работу. Мечты мельчали, пока не исчезли вовсе.
— Давайте
к главному, — деловито сказал Найдер. — Сроки, суть,
имя.
— Мне
нравится ваш подход, — Кантор кивнул и повернулся так, что на лице
залегла тень, сделавшая его похожим на бесстрастную маску. — Как вы
знаете, через три недели состоится День прогресса. Для ученых это
единственная возможность представить свои исследования не научному
совету, а министрам, минуя одобрение гильдии.