Раз сунул
кости в карман жилетки. Губы друга скривились, но он не ответил и
снова взялся за бухгалтерскую книгу.
«Один,
два, три, четыре, пять...» — Раз начал считать про себя.
Не кости,
так цифры. Однажды они не дали сойти с ума от боли и лекарств, а
после стали лучшим успокоительным и развлечением.
Найдер
пролистнул пару страниц, затем отложил книгу.
— Ладно,
поговорим о других делах.
Рена
заметно оживилась. Причина, по которой она не любила «Вольный
ветер» — да и все таверны мира — тоже была связана с ее прошлым и с
той тайной. На несколько секунд Раз вспомнил девчонку с золотыми
распущенными волосами, в белой больничной рубашке, какой он увидел
Рену впервые. С тех пор многое изменилось. Теперь она носила только
черное и собирала волосы в пучок, словно пыталась откреститься от
прошлого. Да и он стал другим.
— На День
прогресса в Историческом музее откроется выставка, куда из Кирии
привезут дневник Яра, книги, написанные его соратниками, и
артефакты времен войны с демонами. Вы понимаете, сколько они могут
стоить.
Раз чуть
улыбнулся:
— Отмечаем
День прогресса, а смотреть будем на то, что принадлежало богам.
Отлично.
Да уж, в
этом проклятом Кионе все было так зыбко и противоречиво. Называл
себя столицей наук, а поклонялся ученым, точно богам. Превозносил
права и свободы человека, но превращал жизни многих в затянувшуюся
пытку. И до бесконечности, до исступления ненавидел магию, но сам
был построен и восстановлен ее силами.
Феб сделал
свое любимое учительское выражение лица. Найдер и Раз переглянулись
— сейчас начнется! Когда речь заходила об истории, заткнуть Феба не
получалось никакими угрозами.
— Яр и его
соратники не были богами, как те демоны не были настоящими
демонами, — он поучительно поднял указательный палец. —
Действительно, и на Арлийском континенте, и на Кирийских островах
одно время поклонялись Яру, но это осталось в прошлом.
«Божественные» артефакты, представленные на тридцатилетие революции
— хорошая ирония.
«Сто один,
сто два, сто три...» — Раз вернулся к счету. Не хотел он слушать об
истории. В той войне с демонами винили магов, и после победы все
больше областей магии стали попадать под запрет, пока вся она не
была объявлена болезнью, а владеющие силой — больными. Он сам стал
«больным».
— Ага,
ясно, — буркнул Найдер, быстро глянул на Феба и продолжил: — Эти
самые артефакты привезет глава кирийского Народного собрания — его
пригласили на День прогресса.