— Мне нужно два дня, чтобы всё приготовить к отъезду, — спокойно сообщила я, тем самым ставя точку в разговоре. У меня так и осталась не обследованной сокровищница, а мне туда очень надо, чтобы мой пространственный сейф заполнить, а главное забрать оставшиеся рекомендации от отца.
Я готовилась и основательно, мне пришлось писать портному, чтобы он начал готовить гардероб, дала подробные инструкции. Его внук, который теперь работал в замке, отказался уезжать, открыв лавку в одном из не больших городков. Хотелось самостоятельности и свободы. Его дед был этому только рад, а сам после лечения, был бодр и крепок, а главное полон энтузиазма восстановить своё доброе имя.
С помощью Дитера, отправила ему свои новые мерки, после болезни, я значительно похудела и пошла исследовать сокровищницу, которая собиралась несколько тысячелетий.
Хоть я и не падкая на всё это, но блеск натуральных камней и драгоценного метала, даже у меня вызвал трепет и уважение к красоте, что открылась моим глазам. Отобрала всё, что посчитала достойным моего нового статуса. Первое, что бросилось мне в глаза, когда я попала в сокровищницу, это тетрадь, открыв которую я прочитала: «Здравствуй! Если ты это читаешь, то у нас всё получилось, чему я несказанно рад.
Много-много тысячелетий назад, мы были правящим родом, здесь есть всё для твоей коронации, дорогая. Захвати ларец с регалиями, он под этой тетрадью, откроешь, когда придёт твоё время. Поздравляю тебя дочь. Это не последняя наша встреча.»
Такие лаконичные записки, я находила часто, словно он видел и знал, каждый мой вздох и шаг, а у меня дар оживает, лишь когда ему это удобно, хотя быть может это и к лучшему.
Драгоценности отбирала два дня. Для повседневной носки и для торжественных приёмов. Одних колец было пять стеллажей, как в библиотеке, хоть каждый день носи новое, а каждый день будет разное. С огромным усилием заставила себя оторваться от этого занятия.
Мужья же мои все два дня смотрели на меня голодными глазами, Вася же на это только качал головой, но я решила, что не страшно, пусть маринуются, им полезно, так сказать, для злого образа.