Оли и
правда вид имела бледный и напуганный. При этом она всё косила взглядом на
дверь, словно хотела сбежать, да боялась пошевелиться.
— И всё
равно я вас не понимаю, — тихо произнесла я, посмотрев на мужчину. — Ребёнка
мне оставили в кондитерской вот у того столика. Никого я не крала и не
собираюсь. Вас я вообще впервые вижу. Дальше Гаруна никуда и не выбиралась. Ещё
могу добавить, что я сама пыталась найти его родственников, и если вы сможете
доказать, что являетесь отцом, то с удовольствием вам его отдам.
Мои слова
заставили Кида плакать. Я попыталась его успокоить, но у меня ничего не
получилось, а после и вовсе вырвали ребёнка из рук. И вот чудеса. Стоило малышу
оказаться на руках этого мужчины, как он тут же перестал плакать. Зато принялся
агукать, словно пытался пересказать случившееся. А тип с умным видом стоял и
слушал.
— Майя,
это, конечно, не моё дело, — тихо зашептала Оли, — но ты посмотри, как они
похожи. Губы, нос, глаза. Ну а волосы могут со временем потемнеть.
Присмотревшись,
поняла, что помощница права. Стоило ему перестать гневаться и орать, как черты
лица преобразились, и теперь было видно, о чём говорила девушка.
Только вот
сдаваться я просто так не собиралась.
— Если это
ваш ребёнок, тогда скажите, как его зовут.
— Даже
интересно, что вам это даст? Вы же не можете знать, правду я вам скажу или нет.
— Ну, я
посмотрю на реакцию ребёнка…
Эх, и
правда — зачем мне знать, как его зовут? Отдам ребёнка, и жизнь вернётся в
былое русло. К маме съезжу, творца Хансо проведаю.
— Его
зовут Кидрейн Зейсеки, — с гордостью ответил он. — А меня — Герард Зейсеки.
Вот ведь!
Похоже, и правда отец. Пришлось посмотреть правде в глаза. Слишком уж ребёнок
спокоен и быстро ушёл на ручки к другому. В то время как с ним только Оли
нормально справлялась. Да и теперь понятно, почему он сразу стал отзываться на
Кида.
— Что ж,
раз вы нашлись, то можете забрать сейчас сына и попрощаться с нами. Думаю, так
будет лучше всего, — я постаралась протиснуться между витриной и мужчиной,
который и не думал двигаться.
Вместо
этого он задумчиво посмотрел на меня и покачал головой.
— Пока я
не удостоверюсь что ты ни при чём, даже и речи не может быть о том, чтобы мы
ушли. Рисковать ещё раз ребёнком я не хочу.
— А как
мне доказать? — я даже растерялась от такого.