Именно с
такими мыслями я подходила к единственному отделению стражи в городе. Передо
мной располагалось небольшое деревянное строение, над входом в которое3 висела
табличка с надписью «Стража». Надпись была кривой, словно написана детской
рукой.
И надо же
было такому случиться, что именно в этот момент дверь открылась, выпуская
оттуда чуть пошатывавшегося Пита Эдарса. Сам по себе он был безобиден, а вот
его жена, Ильда, любила посплетничать. А ещё они жили на той же улице, где я
снимала домик, и дружили с его хозяйкой.
— О, мисс
Хинс! Какими судьбами? — заплетающимся языком спросил он, разнося по округе
алкогольные пары.
— Добрый
день, мистер Эдарс, — я поздоровалась с ним, убирая корзину за спину. — По
личному вопросу пришла.
Судя по
заинтересованному лицу, вечером придётся ждать в гости его супругу.
Извинившись, проскочила мимо него и спряталась за дверью. Слава Великому
Творцу, ребёнок за всё это время ни проронил ни звука. Заглянула к нему в
корзинку, а он там спит.
«Что ж,
так даже лучше — никто кричать не будет», — подумала я и оправилась к стражам.
Первая же
дверь оказалась нужной. Внутри сидели двое стражей и резались в кости. Один,
что помоложе, с рыжей шевелюрой, второй — уже с сединой на висках.
— Пит,
что, опять соскучился? — даже голову не повернули оба.
—
Здравствуйте, — тут же подала я голос.
Как по
команде оба тут же повернули головы в мою сторону, при этом даже кости не убрали.
— О,
малышка Майя к нам пожаловала, — расплылся в глупой улыбке рыжеватый стражник.
Не любила
я, когда меня так называли. Да, ростом я не вышла, застыв на отметке ста
пятидесяти пяти сантиметров. И теперь болезненно воспринимала любые упоминания
об этом.
— У вас
что-то случилось, мисс Хинс? — более вежливо спросил другой.
— Ах, да.
Случилось. Тут такое дело, в моей кондитерской кто-то забыл ребёнка. Может, вы
знаете, кто родители и вернули бы его родным? — с надеждой спросила я,
вытаскивая корзину из-за спины и показывая её присутствующим.
Корзину
пришлось поставить к ним на стол, и теперь они с интересом разглядывали малыша,
который словно почувствовал, что решается его судьба, сморщился, а потом открыл
глаза, осматривая всё, до чего дотягивался взгляд. Особо пристальное внимание,
как мне показалось, он уделил стражникам.