Забрав ларь и книгу с претенциозной запиской, брюнет вернулся к припаркованному автомобилю.
Ауди легкокрылой птицей летел по ночному шоссе.
Призрачная девушка, держащая ладони на слепых глазах некроманта, напряженно следила за дорогой и вдруг осведомилась:
— А что значит вольноотпущенный?
— В этом слове и кроется ответ на вопрос, как скарбник вышел из подчинения.
— То есть?
— Необходимо найти того, кто отпустил Федора на волю.
Собеседница кровожадно оскалилась:
— И надавать по рукам!
— Посмотрим. — Уголок губ Велигора недовольно дернулся. — Наша цель — книга беллатора, а разборки подождут.
***
«Доброе утро, принцесса! Дождись меня, я ненадолго. Твоих родителей вчера предупредил, что отправились гулять по городу и заночуем в квартире Романа. Завтрак в холодильнике. Юрген».
Аня, дочитав записку, застонала. Не потому, что болела голова. Было стыдно.
За то, что соврала, уехав к целителю тайком, за саму ситуацию с Давидом, за то, что заливала дракона слезами, просыпаясь неоднократно ночью.
Но больше всего было совестно перед Богданом. Почему-то пришли сны только о брате. О том, насколько они были дружны и близки, пока она не повстречала Аристарха, и как отдалились, когда вернулась домой после вампирского бара крови.
Строго говоря, это она оттолкнула Богдана, подспудно виня в случившемся. Он не защитил ее от Аристарха, не вытащил из плена… Его просто не было рядом в минуту опасности.
Сейчас огневичка понимала, что упреки несправедливы и лишены логики, что тогда ей хотелось винить кого-то, лишь бы только не себя. И жертвой ее гнева стал Богдан.
Никогда она не упрекала его прямо, но брат чувствовал, недаром они разнояйцевые близнецы. Да и сам себя он винил в случившемся, кляня, что захотел провести каникулы отдельно.
Время реабилитации, а затем и годы жизни в другой стране стерли из памяти первоначальную причину отдаления. Аня игнорировала попытки наладить отношения, которые не стали плохими, но и до былой сердечности не дотягивали. Она никогда не шла Богдану навстречу, предпочитая по инерции отталкивать любую попытку сблизиться, поговорить по душам.
Как же она виновата перед ним! Все ее мысли после побега от Аристарха и обида воскресли этой ночью в памяти и теперь рвали сердце. Сейчас давешняя ситуация виделась иначе.
И пробуждаясь от кошмара, в котором она платила брату равнодушием за попытку помочь, девушка не могла сдержать слез. Осознание, что она причинила боль дорогому человеку, ранило ее во стократ.