Всех трех товарок по Отбору Мира прежде встречала на общих
встречах между Приютами. И ни с одной толком не общалась.
По-настоящему дружил их Приют только с некромантами.
Да и как теперь общаться, если «их» невесты – конкурентки?
И кто вообще сверху утвердил Миранду и еще трех
выпускниц-оборотниц из других Приютов «тенями» именно этих юных
невест? Первый советник? Наследный принц? Ну не лично же
король.
Лично Мире из невест понравилась юная светловолосая девочка с
огромными глазами испуганного олененка. Трогательно прячущаяся за
отца-генерала – сурового вояку со шрамом через всё лицо.
Но Аталанте Горанд личной «тени» не досталось. Не сочли
достойной. То ли защиты, то ли шпионажа.
Внешне маркиза Кларисса, конечно, эффектна. Гибкая, изящная,
темноволосая. С огромными блестящими, жгуче-черными, как
пресловутая «южная ночь» или сама страсть, глазами. И искусством
«языка веера» владеет в совершенстве. Как и танцами, и
музицированием, и пением... еще и живописью - запросто.
Принц ее, конечно же, заметит. Таких все замечают. После этих
королевских именин при дворе добавится романтичных баллад и прочих
стихов – разной степени таланта. О некой роковой черноокой
красотке, разбившей сотни хрупких и нежных мужских сердец.
Зависти нет ни капли. И не только потому, что Мира пять лет
прожила бок о бок с Офелией.
Прекрасная, знатная, ослепительная Кларисса не кажется
счастливой. И вряд ли станет, даже если и впрямь обвенчается с
принцем.
Приставленную к ней охранницу встретила спокойно. Хоть и вряд ли
была рада. Невесть кому в собственных комнатах.
И наверняка – чьей-то шпионке. Может, даже точно знает,
чьей.
Даже если сама Миранда этого точно не знает.
Слегка удивляет, как молода невестина тетя. Да и дядя... не то
чтобы особо годится в дяди. Тетушке чуть больше двадцати, а по
поведению – так даже моложе племянницы. В глубине глаз леди
Клариссы застыл черный лед. И усталость очень, очень взрослой
женщины.
Видят ли это мужчины? Вряд ли. Знатной леди положено быть
благородно-печальной или игриво-веселой. Кому что больше по
вкусу.
Герцогу Вериону Даркстару – невестиному дяде - не больше
тридцати. А назвать его так может разве что совсем маленькая
девочка. Все прочие дамы и девы в большинстве своем лягут наповал
штабелями возле его длинных ног. И уставятся восхищенными
глазами.