- Максим… Максим – кричала моя мама, прерываясь разве что на
всхлипывания и вытирая слезы со своих глаз.
- Послушайте, Светлана, я понимаю что это трагедия и как бы
больно мне это не было говорить, но он уже не очнется.
Такие слова довались мужчине нелегко, да и по его голосу можно
было понять, что не привык он так безжалостно рубить
правду-матку.
- Сейчас его состояние….. «жизни» - сделав паузу подбирая это
самое слово, он продолжил – Поддерживает только аппарат, да и не
хочется мне этого говорить, но сейчас его придется отключить,
потому как, если я этого не сделаю, вам будет выставлен счет.
- Но ведь он еще может очнуться, он ведь еще жив, я это чувствую
– навзрыд, будто тараторя, проговорила моя мать.
Я же все это время силился открыть глаза, но меня как будто
что-то сдерживало, да и эта боль, которую я сейчас испытывал, не
давала полностью прийти в себя. Я старался как мог пересиливая ее,
но пока успехом даже не пахло, помогал лишь тот разговор который я
сейчас слышал и который приводил меня в бешенство.
- Я понимаю ваши чувства – медленно и не уверенно проговорил
мужчина, сдаваясь под напором чувств моей матери и своих
собственных – Но дальше только кабала, в которую вы попадете.
Подумайте о своей дочери, как вам жить с такими долгами. –
заканчивал мужчина фразу уже практически себе под нос, сам
стесняясь своих слов.
- Да что вы… - выкрикнула мама, после чего послышался звук
пощечины. После этого в комнате послышались шаги и еле слышные
слова мужчины – Извините.
- Максимушка…. – навзрыд проревела мама.
«Так дело не пойдет. Что я боли не видал?» – Давая себе
мысленную пощечину, подумал я. «Да сколько ты раз сам себя по
кусочкам собирал, а? Разлегся здесь, еще мать заставляешь плакать.
Давай уже, открывай свои гребаные глаза!»
И вот не знаю, толи помогла само-мотивация, толи слезы матери,
которые я ощутил на своей щеке, но веки, хоть и со скрипом, но
стали подниматься, а в глаза ударил яркий свет.
- Мама – прошептал я, все еще ничего не видя, но этого было
достаточно.
- Максимушка, родненький мой, мама здесь, мама рядом.
А на мою щеку тем временем градом посыпались материнские слезы.
Но только на этот раз они были больше от радости, чем от боли и
страдания за своего сына.
Мать прижалась к моей щеке своей и обхватила мое лицо одной
рукой, а второй что-то нащупывала чуть выше моей головы, все время
причитая.