Шоуки прищурился, поднялся из-за стола да, выйдя, направился к
дверям пристройки. Распахнул двери. В нос шибануло запахом перегара
и почему-то рыбного супа. Троица каритов валялась посреди помещения
на полу в одних нижних одеждах. Босые пятки грязные, тонкая ткань
мокрая и липнущая к телесам, волосы похожи на мокрую паклю. И
посапывают ещё так сладко и спокойно…
У Шоуки задёргался глаз.
— Ничего не знаю, с банкета они уходили только слегка навеселе.
Потом Шимай утащил их по каким-то делам, а вернулись они уже… вот
так, — заметил подошедший младший принц. В его словах отчётливо
слышалось обиженное “А меня с собой не взяли!”.
Шоуки медленно вдохнул, прикрывая глаза. Выдохнул.
— Схожу ка я к колодцу. За водой, — холодно произнёс он, и
развернувшись, направился искать вёдра побольше.
***
— Но мы добывали важные сведения! — не унимался Кено,
страдальчески заламывая брови и морщась от мучающего его
похмелья.
Амарими в этом вопросе ощущал превосходство, выпрямившись в
седле и делая страшные глаза, чтобы хоть как-то повлиять на
полукровку. После медитаций и отваров, а пуще того - зрелища
расправы над компаньонами, его похмелье быстро отпустило прошлой
ночью. Но да он и не так много пил, отпивая каждый раз по
чуть-чуть, либо делая вид, что отпивая, либо ненароком сливая
содержимое куда-нибудь и старательно теряя свою чашку. Просто не
заходило ему крепкое спиртное совершенно! Да и на светлую голову
играть словами куда сподручнее.
А вот парни страдали, да ещё после устроенной взбучки…
— Кто ж виноват, что эти идиоты так не вовремя полезли в драку?
— не унимался страдающий карит под предостерегающими взглядами уже
всей компании.
Но увы, было поздно.
Едущий впереди Шоуки чуть натянул поводья, и лоснящийся жеребец
повернулся боком, вызывающе вскидывая голову и перегородив дорогу
остальным. Взгляд его наездника обжёг, будто сотнями крошечных
иголочек мазнув по коже, от чего по спине побежали мурашки. Амарими
изобразил невозмутимость, хотя внутри всё сжалось - Шоуки во гневе
он уже видел, но привыкнуть к этому совершенно не мог.
Ни Шоуки, не Тамай не обладали достаточным количеством духовной
силы, чтобы эффективно угнетать ею окружающих, но это не мешало
молодому кариту делать что-то… эдакое, когда он злился. Хотелось
забиться под лежачий камень или притвориться ветошью, лишь бы не
чувствовать на себе этого обжигающего холодного гнева.