С точки зрения Шоуки - почему бы и нет, когда на кону стоят
жизни понятно кого. Пару минут позора ради благого дела переживут
все, неженок в отряде нет. Но этой спевшейся парочке больше по душе
пришёлся вариант по-тихому свалить от отряда и продолжить путь
самостоятельно.
Тихие, но очень экспрессивные возражения Шоуки успеха не
возымели, на него вывалили кучу сомнительных аргументов, хоть
сколько-то адекватным из которых был только один - маленький отряд
на узком перешейке и подходах к нему заметить будет труднее, чем
большой.
Ибо противник знает, что они двигаются туда, и наверняка примет
меры. Тем более, у него на подхвате хладоморцы, которые наверняка
будут бодро курсировать по обе стороны перешейка, опрашивать
немногочисленных местных, и разбрасывать всякие неприятные
магические гадости там, где это возможно.
Определённо, аргумент, но разве же с этими самыми отрядами не
легче будет разбираться в пятнадцать рыл, ну, может в четырнадцать,
если с ними таки едет предатель и шпион?!
Оба отмахнулись, что их троих просто не заметят! А если что -
кони вынесут.
Тут Шоуки охватило искреннее негодование, он призывал в
свидетели Предков, Матерь-солнце и Отца-громовержца, грозился, что
снимет с себя всякую ответственность за целость их высокородных, но
прискорбно пустых голов. Но делал это максимально тихо и стараясь
сдержать порывы к сопровождению речи бурной жестикуляцией, чтобы не
привлекать лишнего внимания.
Оба принца слушали его молча, глядя с таким
снисходительно-сочувствующим выражением, что Шоуки только и
оставалось, что сдуться, и мрачно согласиться на эту авантюру. Как
бы извиняясь, Амарими пообещал оставить господину Тайко записку,
чтобы тот не переживал и организовал какие-нибудь отвлекающие
манёвры. Уж он-то точно не предатель!
Хотелось побиться головой о камень. Очень. Но пришлось тихо
готовиться к очередному в его недолгой карьере “побегу” от своих
же.
И подмешивать в чай непонятную траву, добытую Аланом. Тот
заверял, что это не яд и не сильное снотворное, а потому просто
расслабит и поможет заснуть покрепче и поскорее. Так что Шоуки
изображал бдящего караульного в свою смену, пока остальные
подрёмывали, и подавал сигналы подельникам, тихо седлающим лошадей,
если начиналось какое-то шевеление среди прочих каритов.