Издав короткий смешок, шейх начинает водить пальцем по кругу, безошибочно находя самую чувствительную точку. Глаза его горят, он смотрит туда, где его пальцы ласкают меня все настойчивее. Сгораю от стыда, зажмуриваюсь.
– Ты уже готова для меня. Такая мокрая. Чувствуешь какая ты мокрая и горячая?
Кадир хватает мою руку и прикладывает к лону. Там и правда очень влажно. Всхлипываю от стыда. Меня убивает реакция собственного тела. Отдергиваю руку.
Шейх продолжает ласкать меня, и я дрожу от этих прикосновений, кусаю губы, чтобы не застонать.
Понимаю, что мне не под силу прекратить все это. Все случится. Я отдамся похитителю, и возможно уже завтра он отпустит меня. Выбросит как надоевшую игрушку. Это лучше, чем сопротивление, тем более он заведен до крайности и мое сопротивление может привести его в бешенство. Так будет только хуже. Приподнимаюсь и сквозь полуопущенные ресницы наблюдаю за обнаженным мужчиной, терзающим меня своей похотью. До безумия красив, как бы ни было больно это признать. Рассматриваю его большой член, который скоро проникнет в меня. Мне уже даже плевать, если будет больно. Лишь бы побыстрее закончилось. Шейх снова проводит рукой по внутренней стороне моих бедер.
Проникает в меня пальцем. Дыхание сбивается, замираю, прислушиваясь к новым ощущениям. Но проникает не до конца, останавливается. Начинает гладить, меня там, настойчиво, ритмично. Каждое движение выбивает сноп искр, движения руки становятся все настойчивее. Кадир увеличивает темп, дыхание его становится учащенным, прерывистым. Нависает надо мной, смотрит пристально, внимательно, ловя каждую эмоцию. Это смущает, хочется попросить не смотреть, но не могу произнести ни слова. Слишком сильны ощущения, особенно когда его вторая рука касается моей груди, пальцы смыкаются вокруг соска, пока первая ласкает снова и снова между ног, слегка проникая пальцем внутрь, и тут же возвращаясь обратно, ритмично, усиливая с каждым разом восхитительное трение. Точно током бьет, все тело горит от прикосновений, соски покалывает, живот сводит судорогой. Нестерпимые, восхитительные ощущения, изо рта рвется крик, который пытаюсь сдержать, но не выходит. Только приглушить немного.
– Кричи, мне нравится, – шепчет мне в лицо шейх.
Стискиваю зубы из чувства противоречия. Всхлипываю, проглатываю новый крик, когда начинает снова ласкать меня, гладить клитор, вызывая все новые ощущения, непередаваемые, заставляющие все тело трястись как в лихорадке. И слышу в ответ рычание, переходящее в стон, словно чудовище тоже хочет сдержаться, но не выходит. Распахиваю глаза, осознавая в этот момент, что шейх не меньше моего возбужден. Вглядываюсь внимательно в его лицо, челюсти стиснуты, жилы на мощной шее натянуты, глаза горят лихорадочным блеском, взгляд плывет, лицо искажено от напряжения. Как будто ему очень больно. Время вдруг становится медленным, тягучим. Подаюсь вперед, цепляюсь за сильные плечи, ощущая, как огромный каменный член трепещет возле моего лона, готовясь войти, но почему-то оставаясь неподвижным. Словно нарочно растягивая нашу общую муку. Для меня это как ожидание казни, палач, который из-за извращенного садизма продлевает агонию. Я и правда горю в этой агонии, дышу урывками, прерывисто, поверхностно, захлебываясь стонами, которые уже абсолютно не могу контролировать. Еще несколько сводящих с ума движений пальцами, и меня взрывает от бешеного наслаждения. Все тело содрогается, взрываюсь, разбиваюсь, как разбивается на миллионы брызг волна, ударившаяся о скалу. Кадир отрывается от меня с рыком, его рука надавливает сильнее, отчего меня буквально подбрасывает. Изо рта вылетает громкий стон, и он прорывает плотину, теперь мне уже не сдержаться, вскрики, жалобные всхлипы один за другим рвутся из горла, ощущения настолько сильны, что я кричу, срывая голос.