Три собаки, оказывается, очень много шума производят, ка-а-ак
начнут играться-драться-гоняться, так и непонятно, кто в доме
галопом-то скачет? Топот и грохот стоял такой, что казалось —
мустанги во весь опор несутся, а не три некрупные собачки. Иногда в
игру ввязывалась и Симона, в такие моменты она словно забывала о
том, что является кошкой, и остервенело драла-раздирала на части
Бейли и Терри с Дереком. В переносном смысле, конечно, после
кошачье-собачьих баталий все участники оказывались живыми, хоть и
потрепанными, но, угомонившись, все четверо приводили себя в
порядок, вылизывались, причесывались, укладывали встопорщенную
шерсть.
Особенно сильно кошке нравилось «убивать» Дерека, большого и
крупного для неё пса. Лежит Дерек, глазом хитренько косит,
выжидает. На кончиках когтей подкрадывается Симона, «улучив
момент», она с яростью тигра набрасывается на шею псу, тот под её
натиском опрокидывается на бок. Миг, и тигрица распарывает жертве
брюхо, одновременно душа и грызя за горло.
Причем было замечена одна любопытная подробность: все эти
драчки-бои зверушки устраивали только на публику. Стоило зевнуть
или вовсе отвернуться, так тут же наступала разочарованная тишина,
у зверух буквально мордахи вытягивались — как, неинтересно??? Но
стоило посмотреть в их сторону, как они страстно бросались в новый
«смертельный» бой. В отсутствие хозяев звери занимались другими
делами: псы сторожили территорию, кошка уходила на охоту за
крысами-мышами или к реке, рыбку половить.
Порой Терри совершал грабительские ревизии на огород —
подворовывал клубнику, ну ничегошеньки не мог с собой поделать,
любил пекинес ароматную сочную ягодку, и хоть ты тресни! Маму с
папой за неё продаст. А если к тому же и теплица была открыта… то в
недосчете огурцов был виноват садовник, у Терри совесть чиста!
Воришку обычно обнаруживали по запаху, но даже если и находили его,
на порицание уже ни у кого не хватало решимости, да и как такого
ругать? Невинного и славного пёсика с ласковыми влажными глазками и
вкусно пахнувшего огурцами и клубникой…
Эти, слишком собачьи, действия Северус не одобрял. Он ругался,
ворчал, стыдил и выговаривал разыгравшимся Дереку и Гарри, убеждая
взять себя в руки и начать вести по-человечески. Для вида Гарри
соглашался, успокаивал себя и собаку, сажал её на диван и начинал
читать Дереку какую-нибудь поучительную историю. Но стоило отцу
расслабиться и уйти в подвал или в город по делам, как книжка
улетала в одну сторону, а Гарри с собаками — в другую, беззаботной
и радостной кучей-малой. И начиналось… веселое и счастливое
куролесие: опрокидываются табуретки и стулья, по
кухне-холлу-гостиной проносится лохматый клубок тел из трех псов,
одной кошки и одного мальчика. Этот клубок оголтело орет, лает и
вопит на пять голосов. Летят шерсть и волосы, папин зеленый шарф
превращается в канат, перетягиваемый с одного конца мальчиком, а с
другого — тремя псами. Псы тянут дружно, рывками, рыча и упираясь в
пол всеми лапами… с другой стороны также старательно тягает канат
Гарри. Руками. Тррр-р-рах! И разрывается пополам папин слизеринский
шарф…