Всё это вспоминал сейчас Северус, сидевший в вагоне
междугородной электрички, увозящей его и Гарри из Литтл Уингинга.
За окном мелькали виды Лондона, и Гарри, заскучав от каменных
коробок-небоскребов, отвернулся от окна к отцу и, зарывшись под
бок, начал задремывать.
Собственно, Гарри всю дорогу до Уилтшира продремал, оживляясь
лишь при виде полей-лесов и фермерских лугов-выпасов с коровами и
лошадьми. Овцы его интересовали поскольку-постольку, как существо
лохматое и четвероногое. Похоже, Гарри очень любил животных, прямо
жить без них не мог. Северус, выслушав очередные восторженные
вопли: «папа, смотри, лошадка!», поинтересовался:
— Почему они тебе так нравятся?
Ответ Гарри был прост до изумления:
— Ну как же ты не понимаешь, папа? Потому что они — настоящие,
никогда никого не обманывают. Они честные и… исти… искри… искренние
со всеми, вот! — Гарри радостно засмеялся, найдя нужное слово, и
продолжил: — Бейли такой простачок, папа, ты не представляешь, что
он однажды отчудачил! Воровать у Симоны начал, представляешь?! Мы
все в гостиной сидим, мама Пэт и дядя Вернон новости по телевизору
смотрят, а мы с Дадли на полу играем, смотрю, а Бейли по холлу на
кухню крадется, через плечо на нас смотрит и думает, что его никто
не видит. Дурачок, правда? Мне становится смешно, и я кричу ему:
Бейли, на место! Так он та-а-ак удивляется, пап, умора просто!
Пугается, подпрыгивает и бежит на место, и на меня так потрясенно
смотрит, не понимает, как это я так далеко вижу? Он, оказывается,
плохо видит, мне дядя Вернон рассказал, что у собак очень-очень
серое зрение.
С каким-то умилением Северус внимательно выслушал бесхитростный
рассказ сына, по-настоящему ценя каждый миг, проведенный с ним.
Но вот и конец пути — они приехали. Сошли на станции, и Северус,
желая лишний раз порадовать сынишку, предложил ему выбрать самый
лучший фиакр и самую красивую лошадь. Гарри тут же потянул папу к
ближайшему извозчику. Для него все лошади были самыми красивыми.
Северус назвал кэбмену адрес до предместий Стокбрижда.
Доехали. Расплатились с кучером, с его разрешения погладили
лошадку, сказали ей спасибо за то, что она их привезла. И пошагали
по дороге, извилисто бегущей меж лесистых холмов. Вот и
Малфой-мэнор. Северус посмотрел на сына — тот деловито топал
вперед. Дошел до ограждения с предупреждающей надписью: «Дальше
дороги нет!», прочитал и озадаченно взглянул на отца, молчаливо
вопрошая: что всё это значит? Северус подошел и взял Гарри за руку.
И Гарри увидел, как из синеющих сумерек проступают очертания
великолепных ворот, а за ними загорелись огни самого настоящего,
самого натурального, всамделишного замка! Первый шажок к чуду был
сделан. Северус незаметно выдохнул — всё в порядке, Гарри не
испугался, воспринял вполне адекватно появление замка из
ниоткуда.