— О да, Петти, он очень болен, прямо-таки смертельно… Успокойся,
дорогуша, Бейли просто ревнует. Покажите ему, что он по-прежнему
вам дорог и нужен, и всё пройдет.
— Но… а разве собаки могут ревновать? — опешила Петунья.
— Ну, раз умеют радоваться и плакать, то почему бы им и
ревностью не страдать? — мудро заметила Мардж.
Её совету последовали: страдающего Бейли окружили заботой и
вниманием, и вскоре он ожил, понял, что никто не собирался от него
избавляться, и что щенок — не замена ему, а новый член семьи. И
включился в воспитание малыша, научил щенка всему: «ходить» на
газетку, аккуратно есть, вытаскивать телефонную вилку из розетки, а
также тщательно следил, чтобы собачий ребенок не уворачивался от
ежедневного умывания и подсушивания феном и еженедельной стрижки
коготков.
У Терракотового Дракона вскоре проявились весьма необычные
пристрастия в еде. При нем нельзя было спокойно чистить и резать
картошку — Терри стоял рядом и искусно изображал работающую
трансформаторную будку. Где в этих трех с половиной килограммах
помещалось столько звука, Гарри и его семья так и не выяснили. И
только мелко нарезанная сырая картофелинка срабатывала как кнопка
выключения. А уж за салат из помидоров с чесноком и черный хлеб с
горчицей маму Клементину и родину Китай продать мог.
Говорят: пекинесы не любят детей…
Ну, с этим можно поспорить, ведь собаки как люди… Нельзя же
категорично сказать, что у всех лондонцев или жителей Пекина
одинаковый характер, привычки, поведение и прочее. Вот и Терри
очень неровно дышал по отношению к детям и пьяным людям. Проверить
отношение к пьяным детям Дурслям пока не удалось — не встретились
им таковые, к счастью. Вырастая в семье с двумя маленькими
мальчиками, Терри, разумеется, проникся к ним страстной любовью и
обожанием. Проходили недели и месяцы, и толстый круглый щенок
превратился в ладного поджарого и стройного пекинеса, отчаянно
храброго и любящего. Своих воспитателей, четвероногих членов семьи,
и хозяев, Дурслей и мальчиков, Терракотовый Дракон оберегал с
яростью и пылом своего тезки.
Кроме того, в Терри взыграла аристократическая кровь предков,
иначе как объяснить его хобби — находить собеседника по душе? На
втором этаже дома Дурслей была длинная лоджия, охватывающая весь
левый угол дома и одной стороной выходящая на улицу. Так вот,
Терри, высунув голову сквозь боковые прутья, очень любил
«разговаривать» с проходящими людьми. Если человек проходил по
улице в сторону от балкона, он игнорировался. А вот если человек
идет на него… Ага, собеседник найден! Терри воодушевленно
высовывался чуть подальше и аккуратно, очень так членораздельно,
чуть ли не артикулируя, говорил: