‒ Сегодня все сделаю, обещаю! Вечером все отчеты будут лежать на
твоем столе! Честное слово! ‒ прежде, чем он успел озвучить причину
своего нахождения здесь, я затараторила так, что мне позавидовали
бы многие рэперы.
‒ Я не за отчетами, но раз ты сама начала об этом разговор, то
уж будь так добра, чтобы вечером занести их в мой кабинет, ‒ и
больше никаких эмоций, что удивляло.
Раньше, когда мы вовремя не сдавали отчеты, от Борисыча нам
попадало и еще как. Но сегодня он был каким-то отстраненным, будто
никак не мог начать разговор, который ему навязали. Не может быть!
Только этого мне не хватало.
Я все поняла по его лицу. Борисыч хотел, чтобы я встретился с
родителями и проконсультировал их. Очередные богатеи, ищущие для
своего здорового чада самого лучшего врача. Их чем-то не устраивал
свой лечащий врач, они искали другого, с громким именем. Конечно,
они же достойны только самого лучшего.
‒ Нет, даже не уговаривай! ‒ зло кинула сумку на стул и прошла
за ширму переодеваться в рабочий костюм ‒ в брюки с рубашкой, на
ноги удобные балетки. ‒ Ничто не заставит меня изменить свое
мнение! Разве так трудно войти в мое положение и учитывать его, не
уговаривая меня каждый раз на одно и тоже?
Бывало, что врачи, а также младший персонал, других отделений
просили за своих родственников. Кто-то сомневался в поставленном
диагнозе, кому-то не нравилось лечение, третьему что-то еще. Зная,
что я не выношу встречи с родителями, действовали через главврача
или заведующего. Они шли на встречу, ведь каждый сотрудник был
своим человеком и был на счету, никто не спешил устраиваться к нам
на работу за копейки. Но из всех случаев, что мне приходилось
рассматривать, сомнения возникали лишь в одном или в двух случаях
из ста или больше. Затем в благодарность они совали мне в руки
бутылку коньяка и коробку шоколада. Не принять не получалось,
пакеты с аналогичным содержанием находила потом на своем столе.
Сладкое отдавала медсестрам, бутылку относила отцу. Он уважал
хороший коньяк.
‒ Это не моя просьба, ‒ и Борисыч, с поднятым вверх указательным
пальцем, тыкнул в воздух, давая мне подсказку. ‒ Павел Николаевич
еще вчера ночью ко мне домой звонил, упрашивал поговорить с тобой.
Я не мог отказать.
‒ Так ты у нас в роли мирного переговорщика? ‒ Павел Николаевич
быстро сдавался под моим натиском, вот и отправил на амбразуру
вместо себя другого. Умный ход, ничего не скажешь. Борисычу я не
сумею отказать. Он меня многому научил, всегда защищал и
поддерживал, да и косяки сам исправлял, когда я только-только
начала работать в его отделении.