-- Ну что, подвезти? Или ты твердо решил окончить
жизнь на зубах голодного зомби?
-- Подвинься, менестрель. Только, чур, никаких
песен!
-- Задаром? Перебьешься!
Я запрыгнул на телегу, и мы отправились в путь. И
это были худшие десять часов в моей жизни! Мне приходилось, стиснув
зубы, выслушивать хвастливые истории о славных похождениях
менестреля, слушать его гнусавое пение и есть то, что он скромно
называл своими "маленькими кулинарными шедеврами". И, разумеется,
называл он меня не иначе, как "малыш".
Я молча терпел, а пальцы мои сплетали из цветных
ниток и человеческих волос петельку. Все как положено: скользящая
петля, удерживаемая ведьминым узлом*, двойной заплет через конский
волос и даже немного слюны с недоеденного Сладкоголосым куска
хлеба. Противно, а что делать? В нашем ремесле брезгливости и
сантиментам не место.
Распрощались мы с господином Ларгельтом у городских
ворот. Глядя ему в спину, я затянул свою "петельку", зашептав ее
хитрым наговором на больное горло, сроком на две недели. Слишком
туго затягивать не стал, чтобы совсем уж его голоса не лишать --
посипит немного, и хватит. Жестоко? На моем месте бабушка ему бы и
вовсе скрутня* подсадила, да такого, чтобы даже шевельнуться не
мог!
"Отблагодарив" барда за теплую кампанию, я зашагал
к городским воротам...
* * *
Город назывался Тенеградом, что как нельзя лучше
описывало его внешний вид. Казалось, что все дома, узоры, статуи и
даже деревья здесь стояли исключительно для того, чтобы отбрасывать
тени, а то и по две-три сразу. Густые, колышущиеся и местами
довольно жутковатые. Наверное, этот эффект достигался за счет
особых фонарей, с непрерывно трепещущим внутри них пламенем.
Если долгое время рассматривать причудливые тени,
то постепенно привыкаешь к этому непрерывному танцу, и сквозь них
начинает проступать сам город. Изломанные и изрезанные тенями
фасады превращаются в настоящие архитектурные произведения
искусства, обильно украшенные лепными узорами и ажурными решетками
на окнах. Обычно на одной и той же улице дома похожи, как
братья-близнецы, и лишь желание и фантазия владельца могут придать
им некоторую индивидуальность. Разумеется, при помощи архитекторов,
скульпторов, кузнецов и художников.
Зато сами улицы и переулки словно соревновались
друг с другом в убранстве. Деревья, тротуары и фонари на соседних
улицах были совершенно разными, и соответствовали их названию. Даже
тот, кто никогда не бывал в Тенеграде ранее, мог с уверенностью
сказать, где начинается и где заканчивается та или иная улица:
просто оглядевшись вокруг.