— Разве люмпусам да двергусам
интересны людские постройки? — хмыкнул я.
Григорий нахмурился еще сильнее и
отрывисто произнес:
— Нет, Александр Петрович. Не нужны.
Если не привлекают внимания.
Во мне боролись противоречивые
чувства. С одной стороны, наш дворецкий пытал люмпуса-ярла. Он явно
способный малый. Скорей всего, с чипом. Ну-ка, что скажет система?
Эй! Опять пустой отчет таймера? В чем дело?!
Блин… дворецкий-то наш еще
таинственней, чем Белова. И теперь я точно уверен, что он мог бы
помочь жителям этой деревушки… Но не помог. Хотя с другой стороны,
Григорий определенно переживает из-за этого. И точно не гордится
тем, что пришлось ныкаться внутри дома, выполняя приказы
сверху.
— Извини, — буркнул я.
Мужчина кивнул:
— Не стоит, Александр Петрович, —
проговорил он. — Я всего лишь выполнял свой долг. Кроме него у меня
ничего нет.
Больше я не донимал его вопросами.
Григорий же не спешил снова завязывать разговор. Так и сидели,
молча размышляя каждый о своем и ожидая, когда же наговорится
Белова.
Я в очередной раз задумался, стоит ли
верить этой женщине? Несмотря на всю ее вредность и, местами,
мерзость, она ничего плохого мне не делает. Можно даже сказать —
помогает. Вот только как же меня выворачивает от этой ее
высокомерности…
— О, господин Мейсон приехал, —
неожиданно выпалил глядящий в окно дворецкий.
— Динь-дон… динь-дон… — зазвонило
сразу из всех углов комнаты, а через секунду раздался голос
Натальи:
— Григорий, Александр, можете
выходить. Я закончила.
— Фух, едрить! Замотался. И жрать
охота — слона проглочу! — громко заявил здоровенный мужик с
комплекцией шкафа, как только переступил порог дома. Кивнул
Наталье, затем Григорию и остановился взглядом на мне. Молча снял
черную шапку с помпоном, обнажив идеально гладкую голову.
Что в Мейсоне привлекало внимание?
Ответ однозначен — все. И лоснящаяся макушка, и глубокий шрам,
проходящий наискось через все лицо от уголка лба через левый глаз,
разрезая бровь, веко, нос, щеку, обе губы, и скатывающийся к шее. И
телосложение мужчины — многие перекачанные бодибилдеры позавидовали
бы ему. И странный выбор одежды — кожаная рокерская куртка с
обилием шипов, натянутая поверх серого свитера с широким воротом да
кожаные штаны, бляшку ремня которых украшали два литых топора.
Холодным взглядом зеленых глаз
великан буравил меня секунд десять, потом кивнул и протянул
руку: