Прощупав почву, он оставил меня
одного. Но ненадолго, спустя несколько минут Артемович послал и
меня на другой участок.
В целом ничего интересного во время
уборки снега не произошло. Я делал свое дело, осторожно вертел
головой по сторонам, аккуратно задавал вопросы. Выяснил, что никто
знать не знает, что за фрукт сегодня прибывает. Но, как обычно
бывает в подобных ситуациях, отсутствие конкретных сведений
порождает вымысел:
— Да по любому проверка, — говорили
одни. — Кто-то же должен контролировать их.
— Может, другие инопланетяне?
— А может, торговцы?
— Да нет, в прошлые разы, когда они
прилетали, такой шухер никто не поднимал.
— Гр-р-р!!! — суровый рык прервал
обсуждение. Повернув голову, я увидел несущегося в нашу сторону
люмпуса-шамана. — Р-р-р-работать, твар-р-ри! А то без-з-з пищ-щ-щи
остан-н-нетесь!
Единственного внушения хватило, чтобы
мы продолжили уборку в тишине. Искоса поглядывая по сторонам, я
заметил, что даже наши квартальные лизоблюды пашут в поте лица.
Волкодлаки же — Омеги да Гаммы — похоже, нервничали.
Мы закончили расчистку часа в два.
Люмпусы прямым текстом отправили нас умываться. По пути на склад
народ дивился такому приказу и поведению «великих господ». Никто
ничего не понимал, кроме того, что нас ждет нечто грандиозное.
— Друзья мои, через час встречаемся у
моего дома, — перед тем, как все разошлись, предупредил староста. —
Приказ великих господ. Пойдем обратно на площадь.
По роже видно, что лидер квартала,
мягко говоря, недоволен тем, что сам не в курсе, зачем мы все утро
чистили этом плацдарм, и зачем он снова поведет туда своих
подопечных. Думаю, взбешен и тем, что пришлось самостоятельно
работать ручками, а не только командовать.
Заниматься целый час было решительно
нечем. Нужно бы за свое хорошее поведение да за то, что вчера
спортом занимался, выпросить книжек на дом. Ну или хотя бы ручку с
блокнотом. А то приходится старые рекламные газеты листать,
оставленные возле унитаза несколько для иных целей.
Я отправился обратно к дому старосты
минут на десять раньше, чем мог бы. К моему удивлению, у крыльца
собрались едва ли не все жители квартала. В воздухе пахло безумием
и страхом.
Наконец-то двери распахнулись, и на
пороге появился хозяин дома.
— Ну что, друзья мои, пойдемте, — за
прошедший час он успокоился и вернул на лицо привычную напускную
веселость.