Девушка подождала, пока Инга не сядет на скамейку напротив, а
потом вновь прикоснулась к ране. Кровь уже не текла, но боль не
унималась.
– Инга, я все чувствовала, там, на паркинге. Я знаю, что ты
можешь. И сейчас ты это сделаешь. Мне кажется, ты уже делала это
раньше.
Художница встряхнула огненной гривой волос. Потом скрестила руки
на груди и отвернулась.
– Ты ничего не понимаешь. Что ты вообще можешь знать?
– Не возражай мне! Я все понимаю! Ты ведьма, и ты сейчас меня
вылечишь!
Кира сама не ожидала, что произнесет эти слова таким резким,
практически грубым тоном.
– Но я не врач. Что ты хочешь сказать?
– В тебе есть эта способность. Ну, давай же, примени ее.
Выражение лица сидящей напротив женщины изменилось, теперь Инга
смотрела на нее с грустью. Она словно не хотела или боялась
вернуться к своим воспоминаниям, к чему-то забытому, но очень
важному. Или необыкновенно страшному. Потом прикоснулась к
окровавленному предплечью Киры.
– Хорошо. Раньше я действительно могла исправлять некоторые...
недостатки. Но однажды это закончилось. Ты никогда этого не
поймешь. Если бы не Андрэ…
Зеленое свечение охватило Ингу. Это свечение коснулась руки
девушки, и она вдруг ощутила удовольствие. Через затягивающуюся на
глазах рану словно проникал поток чувственности. Это было приятно,
необыкновенно приятно. Дыхание Киры сбилось, и она отдернула
руку.
– Хватит. Ты мне уже достаточно… помогла.
Инга смотрела на нее с улыбкой. С улыбкой, замершей на дрожащих
губах. И с глазами полными слез. Они уже прочертили блестящие
дорожки по ее щекам. Зеленое сияние погасло.
– Раньше я умела больше. Но потом, потом все изменилось. Теперь
я уже не умею так рисовать. А это… Надеюсь, я тебе больше не
нужна.
Кира пошевелила пальцами. Боли больше не было. Совсем. Осталась
только странная тяжесть в груди.
Инга встала и направилась к машине. У Киры мелькнула мысль, что
это неправильно, так нельзя.
– Подожди.
Она догнала художницу и приобняла ее за плечи. Потом наклонила
голову и прошептала на ухо:
– Андрэ знает о твоих способностях?
Инга ответила тоже шепотом.
– Об этом ничего. Только об огне.
– Не бойся, я не скажу. Позови его, ладно? Очень нужно.
Через минуту нескладный музыкант присоединился к обществу
вернувшейся на скамейку девушки. Некоторое время они просто
молчали. Стало холодать. Движение по дороге прекратилось, и в
тишине можно было услышать стрекот сверчков в траве. Кира обхватила
себя руками и замерла, не зная, как начать.