– Теперь не стоит волноваться. Я приду прямо в зал и буду с
тобой до конца. И потом тоже.
Девушка неуверенно кивнула. Женщина взяла ее под руку, и они
направились к открытым дверям храма. Между тем мужчины уже ожидали
ее внутри. Некоторое время они шли по коридору, освещенному бледным
огнем из металлических светильников, расставленных в нишах вдоль
всего коридора. Пол в коридоре был с небольшим наклоном и, двигаясь
за своими проводниками, Амита поднималась выше и выше. Во всяком
случае, ей так казалось.
Наверно, впервые за долгое время она испытала ощущение прохлады.
Конечно, в пустыне по ночам бывало холодно, очень холодно. Но вот
так свежо, как здесь – нет.
Спустя еще несколько минут они достигли небольшой комнаты, где
ее оставили одну. Стены были увешаны коврами с цветными узорами в
виде концентрических кругов и переплетенных треугольников, в углу
стояла небольшая софа, столик с фруктами и кувшинчик с изображением
людей и сказочных животных.
Изображения на коврах почему-то внушали ей страх. Амита не
сдержалась и налила себе, как ей казалось, воды в глиняную кружку.
К сожалению, это была не вода, а сура. Сделав глоток, девушка еще
больше испугалась, ведь обычным людям разрешалось пить этот напиток
очень редко, по особым случаям. “Может быть, он находится здесь
именно потому, что сегодня такой случай?” Девушка нерешительно
взяла в руки персик, но не стала откусывать, боясь испачкать
платье.
Словно услышав ее мысли, в комнату вошла новая женщина. Она была
немолода, но черный камень сверкал у нее на пальце тем же мрачным
светом. Простое белое платье, только внизу по подолу две полосы:
красная и синяя.
– Пора, девушка. Надень это.
Она протянула простую длинную холщовую рубаху того же
ослепительно белого цвета, но с черной полосой по подолу.
– Не волнуйся. Твои замечательные вещи вернут тебе после
церемонии.
Амита начала медленно раздеваться. Голова почему-то странно
кружилась, и она чуть не упала. Какая пьяная эта сура! Раньше ей
случалась только пригубить напиток. Женщина поддержала и помогла ей
переодеться. Одежду она сложила аккуратно на софу, рядом поставила
башмачки. Рубашка была впору, но грубая ткань царапала кожу, и
девушка поморщилась. Каменные плиты были по-настоящему холодными,
босые ноги мерзли, и она невольно привстала на цыпочки.